Лучшие люди (СИ)

В его время старосты Слизерина руководствовались любовью к власти и скрытой любовью к порядку, но подозревал, что теперь здесь есть еще что-то, о чем даже не подозревал профессор Шоу. Но Эрик не собирался допускать ничего подобного. Пока он здесь, гостиная Слизерина должна была быть местом, где студенты могли чувствовать себя в безопасности. Все, а не только умники и популярные и те, кто говорил на идеальном английском.

Великий Мерлин, казалось, что это было так недавно — те несчастные первые дни в Хогвартсе, несчастные полтора года, когда он был зол, напуган и не приспособлен к обществу других, что его забрал из приюта в Германии профессор Шоу и бросил, ожидая, что он утонет или поплывет…

… декабрьская ледяная вода Озера попадает в нос, и в глаза, и в рот:

— Отпусти ее, Эрик, ты должен отпустить!

… пять лет спустя на железнодорожной станции:

— Отпусти меня, Эрик, — и он знал, что только последний дурак сделал бы это, но его рука разжалась…

Звук, как будто кто-то задыхается, доносящийся с другой стороны гостиной, вернул Эрика к реальности.

— Кто здесь? — резко произнес он.

Звук — всхлип, понял он с раздражением и испугом, — повторился, и он раздавался на лестнице к спальням, прямо у полуоткрытой двери, ведущей в гостиную.

Пересекая комнату в три широких шага, Эрик распахнул дверь. На ступеньках сидел светловолосый мальчик с заплаканным лицом. При виде Леншерра он сглотнул и выпрямился, отчаянно моргая и вытирая слезы.

— Ты ранен, мальчик? — спросил Эрик.

— Нет, сэр.

— Тогда почему ты ревешь? И почему до сих пор не в кровати?

Мальчик снова сглотнул, явно пытаясь заговорить, но только снова расплакался.

Назад в Лондон, первым же делом утром, пообещал себе Эрик, прекрасно зная, что это ложь. Он уселся на ступеньку рядом с мальчиком, выжидая, пока тот успокоится.

— Закончил? — спросил он сухо, когда всхлипы прекратились.

Мальчик вытер глаза, заалел, кивнул.

— Скажи мне свое имя и, черт возьми, что с тобой такое?

— Скорпиус Малфой, сэр, — ах, да, ну конечно, он выглядел как настоящий Малфой, несмотря на то, что видеть Малфоя в слезах было крайне странно. — И простите, пожалуйста, простите, сэр, со мной все в порядке. Я просто пойду спать, сэр, простите, что побеспокоил вас.

Он выпрямился с достоинством, лицо стало непроницаемым, и Эрик был впечатлен — даже немного восхищен — его доблестной попыткой держаться и сохранить достоинство.

Эрик понял, что чего-то не хватает в форме мальчика, и почему он так сильно дрожал.

— Где твой шарф, Малфой?

Губа Малфоя снова задрожала.

— Я обыскал все вокруг, сэр… я пытался найти дорогу до Большого Зала, думал, что оставил его на Пиру, но я… не смог, и теперь, когда я думаю, я думаю, что, может быть, оставил его в п-поезде. Сэр, — он сглотнул, лицо сморщилось. — Это был подарок моего отца.

— Успокойся, мальчик, я уверен, что он найдется, — произнес Эрик, прежде чем тот снова успел начать реветь в три ручья. — Спросим утром. Уверен, что ты не первый растяпа, который оставляет что-то важное в поезде. Может быть, где-то там даже есть бюро находок.

— Вы так думаете? — мальчик выглядел таким обнадеженным, что раздражало.

— Ну, если и так, все равно пройдет несколько дней, пока они его отошлют, а тебе он понадобится в этом холодильнике под названием подземелья, особенно если ты непривычен к холоду, — пробормотал Эрик. Он стащил длинный зеленый с серебристым шарф с шеи и укрыл плечи Малфоя. — И я жду, что мне его вернут.

— Да, сэр, спасибо, сэр, — с широко открытыми глазами пробормотал тот, немедленно обматываясь шарфом.

— А теперь в кровать. Думаю, тебе понравится это, свет отключили несколько минут назад, — доставая из кармана шарик, он чуть сжал его, заставляя засветиться мягким зеленым светом. — Оставь себе, у меня еще есть. Так и знал, что мне они понадобятся в этом лабиринте.

— Спасибо, — повторил мальчик.

— Ну, тогда спать. И… Малфой?

— Сэр?

— Ты далеко не пойдешь, если будешь сидеть здесь в углу и хныкать. Впредь ожидаю от тебя более сдержанного поведения, — он хотел произнести это твердо, но получилось даже более сурово, чем он собирался.

— Да, сэр, спасибо, сэр, — мальчик, к его удивлению, широко ему улыбнулся и исчез, взбегая вверх по лестнице в тусклом свете светящегося шарика.

Эрик же заставил себя встать и отправиться в собственную комнату, уже готовый застонать при мысли о том, что до завтра ему еще нужно приготовить учебный план.

Он старался не думать о том, что Чарльз гораздо лучше справился бы с этим, и, кажется, уже в пятисотый раз о том, что он, черт возьми, здесь забыл.

***

— Прорицания, — голос Чарльза доносился до самых дальних углов кабинета, — это искусство предсказания будущего. Перед собой вы видите традиционные инструменты, используемые для этого, — он указал на разложенные на столе предметы. — Чаинки. Хрустальные шары. Карты таро. Астрологические карты. Вы узнаете, как все это использовать. К сожалению, если вы не наделены даром — или не обречены — использовать Предвидение, тогда это все будет для вас абсолютно бесполезными вещами.