Лучшие романы

Здесь, похоже, собрались люди в крайней степени возбуждения, проворачивающие какие-то темные махинации, но Асано объяснил, что сейчас тут относительное затишье и что политические потрясения последних дней уменьшили число сделок до беспрецедентно низкого уровня. В одном огромном зале стояли длиннейшие ряды столов для игры в рулетку, их окружала молчаливая, полная напряженного внимания толпа; в другом зале творилось столпотворение: бледные женщины и горластые мужчины с багровыми затылками продавали и покупали акции какого-то несомненно дутого предприятия, которое каждые пять минут выплачивало десятипроцентные дивиденды и погашало определенную часть своих акций с помощью лотерейного колеса.

Эта деятельность шла с такой энергией, что потасовка казалась неизбежной. Углубившись в тесную толпу, Грэм обнаружил в самой ее середине двух почтенных коммерсантов; они бешено спорили, едва не дрались из-за какого-то тонкого вопроса делового этикета. Все-таки в жизни оставалось нечто, за что стоило сражаться. Затем его ввергла в шок неистовая реклама – фонетическим письмом, буквами из алого пламени, каждая в два человеческих роста: «МЫ ГАРАНТИРУИМ СОПСТВИНИКА. МЫ ГАРАНТИРУИМ СОПСТВИНИКА.

– Кто этот собственник? – спросил Грэм.

– Вы.

– Так что же они гарантируют?

– У вас не было гарантирования?

– Страхования? – подумав, спросил Грэм.

– Да, страхования. Я помню, было такое старое слово. Они страхуют вашу жизнь. Дюжанды людей покупают полисы, на вас ставятся мириады львов. Еще в большом ходу покупка аннуитетов[25] – играют на всех знаменитостях. Смотрите туда!

Толпа всколыхнулась, зашумела. Грэм увидел, что обширный черный экран внезапно озарился кипящим пурпуром огромных букв: «Гадавая выплата на Сопствиника – х 5 гарант, ц.». Люди разразились ревом и криками, несколько мужчин, хрипло дыша, промчались мимо с безумными глазами. Они хватали воздух скрюченными пальцами. У двери началась бешеная свалка.

Асано проделал короткий расчет.

– Пятикратная гарантированная цена – это семнадцать процентов годовых. Таков аннуитет для тех, кто поставил на вас. Никто не заплатил бы такой большой процент, если бы вас увидели здесь, сир. Но они этого не знают. Ваш аннуитет был самым надежным помещением денег, но теперь это азартная игра чистой воды. Ставка, похоже, безнадежная. Сомневаюсь, что люди получат свои деньги.

Толпа предполагаемых рантье так сжала их, что им какое-то время не удавалось двинуться ни назад, ни вперед. Грэму показалось, что среди игроков много женщин – лишнее напоминание об их экономической независимости. Женщины весьма уверенно чувствовали себя в толпе, особенно сноровисто работая локтями, в чем он убедился на собственных боках. Одна кудрявая особа застряла в давке и несколько раз пристально посмотрела на него, словно узнав, а затем целенаправленно пробилась к нему, дотронулась до руки – отнюдь не случайно – и взглядом, древним, как Халдея, дала понять, что он ей пришелся по вкусу. Но тут худой седобородый старик, изрядно вспотевший в честном бою за добычу и слепой ко всему на свете, кроме сияющей приманки, втиснулся между ними в ураганном порыве, продираясь к желанному «х 5 гарант, ц.».

– Я хочу выбраться отсюда, – сказал Грэм своему спутнику. – Это не то, что я хотел видеть. Покажите мне рабочих. Хочу видеть людей в синем. А эти сумасшедшие паразиты…

Его стиснула беснующаяся масса людей.

Глава XXI Подземелье

Из делового квартала они отправились по движущимся улицам на окраину города, в основной производственный район. По дороге платформы дважды пересекли Темзу и по широкому виадуку прогрохотали над одной из больших дорог, подходившей к городу с севера. В обоих случаях впечатления были мимолетными и очень яркими. Река оказалась широкой полосой черной морской воды, покрытой мерцающей рябью. Она протекала под арками зданий и уходила во мрак, прорезанный цепочками огней. Вереница черных барж, управляемых людьми в синем, тянулась в сторону моря. Дорога же представляла собой длинный, очень высокий и широкий тоннель, по которому бесшумно и стремительно неслись машины на больших колесах. Здесь тоже преобладала характерная синяя форма Департамента Труда. Грэма особенно поразила гладкость двойной полосы дороги и размеры и легкость больших пневматических колес в сравнении с кузовами экипажей. Он не мог оторвать глаз от узкого, очень высокого грузовика с продольными металлическими вешалками, на которых болтались многие сотни бараньих туш. Но тут край арки обрезал и заслонил от него всю панораму.

Они сошли с путей, спустились на лифте в наклонный коридор и прошли к другому лифту, идущему вниз. Все вокруг изменилось. Исчезли даже намеки на архитектурные украшения, светильников было мало, и сами они стали меньше. По мере приближения к фабричным кварталам архитектура делалась все тяжелее, массивнее. И в пыльных гончарных цехах, и среди мельниц, размалывавших полевой шпат, и у металлоплавильных печей, и возле расплавленных озер сырого идемита – везде была синяя холстина, на мужчинах, женщинах и детях.