Лучший друг

«Да, блять!» — громко ругнулась она и усилием воли заставила себя уйти с кухни и ринуться в коридор, уже не совсем понимая, зачем у неё в одной руке шапка, а в другой — зонт, открыть дверь и увидеть через мутное стекло подъездной двери очертания коляски.

Внезапно это странное наваждение исчезло. Она побежала к выходу и силой толкнула дверь. Старухи не было. Подбежав к коляске, она увидела малыша — он не спал, а, улыбаясь, смотрел на неё своими красивыми глазками. От сердца отлегло, и она выдохнула.

С этим выдохом из неё как будто вылетели остатки дурноты.

«Что это было? Что-то материнское, наверное. Из-за сна, может быть… А куда эта старуха делась? Взяла и смылась куда-то, оставив ребёнка на улице…»

Стало как-то «не так»… Она не могла выразить, но ощущала рядом что-то гадкое.

Постояв ещё немного, она решила пойти гулять. Надела на мокрые волосы шапку и раскрыла над собой этот злополучный зонт. Старушка так и не появилась.

Вечером, когда она раздевала Андрюшу для купания, заметила на ступне какое-то пятнышко. Подумав, что это грязь, попыталась аккуратно её стереть, но сделать этого не получилось и, присмотревшись, она поняла, что это маленькое родимое пятно, которого раньше она почему-то не видела.

Это было странно.

«Может быть, я просто его не замечала», — подумала она.

На следующий день пришла Щурова, чтобы вернуть матрас и подушку. И мама Андрея рассказала ей историю со старушкой, посетовав на то, что, пожилая женщина странно себя повела.

— Нет, среди моих такой не было, наши все уехали ещё позавчера. Я три отгула брала, и мне вчера на работу надо было, поэтому я постель не принесла, — ответила женщина.

— А что за женщина это тогда была? — забеспокоилась мать.

— Да, может, соседская бабушка какая-то мало ли? Как Андрюша-то?

* * *

После того случая со старухой Андрюша начал меняться. Почти перестал плакать, зато начал пристально смотреть на мать, не отводя глаз. Матери от этого взгляда малыша не по себе становилось. Она начала ловить себя на том, что всё чаще старается класть его в кроватку, так, чтобы он не мог пялиться на неё.

Иногда, зачитавшись, она поднимала глаза на кроватку, а он, уже встав на колени и держась за деревянные прутья кроватки, спокойно и вдумчиво на неё смотрел.

Во время ближайшего визита к педиатру она пожаловалась, что характер ребёнка сильно изменился, на что сухая пятидесятилетняя женщина ответила, что в таком возрасте ещё никакого характера у ребёнка нет.

А по поводу появившегося пятнышка на ноге, сказала, что, скорее всего, это родинка, и она легко может исчезнуть, такое бывает в раннем детском возрасте, но, судя по её цвету и текстуре, беспокоиться не о чем.

В большинстве тогдашних детских поликлиник особо с диагнозами не напрягались. Почти от всего советовали водочный компресс. Простуда — компресс. Болит ухо — компресс. Ноет сустав — компресс. Компресс и йодная сетка были основными медицинскими процедурами в том захолустье, где посчастливилось родиться Андрюше.

Она начала чаще включать телевизор, чтобы отвлекать Андрея, тогда он прекращал сверлить её глазами, отворачивался и смотрел на людей в выпуклом стеклянном экране. Но поскольку звук телевизора её раздражал, она уходила на кухню, плотно закрыв обе двери, и лишь изредка заходя проверить его. Обычно, он в той же позе стоял или сидел в кроватке, словно загипнотизированный глядя в телевизор.

Ей очень не нравилось то, что происходит. Материнство вдруг перестало её радовать. Она начала замечать, что по нескольку раз в день раздражённым голосом говорит ему:

— Да хватит пялиться на меня.

После этих слов ей становилось стыдно. Она брала Андрюшу на руки и, прижимая его головку к губам, ходила по комнате, качая его и напевая песенку.

Когда она делала так раньше, он вёл себя беспокойно — изворачивался, чтобы заглянуть маме в лицо. Теперь он висел на руках, как будто находился в трансе. Она даже не знала, как это описать. Он по полчаса сидел спокойно, прикрыв глазки, и, когда казалось, что он заснул, вдруг хватал ручкой махровую ткань маминого халата, затем отпускал и снова не двигался. От этого ей становилось жутко. Её ребёнок становился незнакомым и странным.

Отец почти все время работал, поэтому проводил мало времени с ребёнком, а когда она пыталась с ним поделиться своими сомнениями, он, уставший, только отмахивался и говорил, что пока главное, чтобы он здоровенький был, а все остальное как-нибудь само устаканится.

Он видел по ней, что действительно что-то не так, но был из тех неуверенных в себе мужчин, которые, словно дети, предпочитают закрывать уши, чтобы не слышать о проблемах. Иначе придётся эти проблемы признать и решать, и тут-то и станет ясно, что решать их они не могут.