Лучший исторический детектив (СИ)

Лиля не сразу ответила. Она раздумывала, нужно ли посвящать дворецкого в тайну, в существовании которой вовсе не была уверена. В общем-то она ему доверяла, их и не такие секреты связывали, но в данный момент Лиля и сама не знала, надо ли о чём-то говорить ему, пока она сама не убедится в том, что всё то, что и заставило её приехать в Херсон именно сейчас — не выдумка. А вдруг и выдумка? Было ли это на самом деле: маленькая девочка в длинной белой кружевной ночной рубашке вскакивает ночью от страшного сна, она плачет и хочет к родителям. И она открывает дверь своей комнаты и идёт туда, откуда был виден свет. Девочка шла на свет, а он горел в кабинете Мещерякова. В слезах она бросилась к тому, кого считала отцом, а он взял её на руки, гладил по белокурым волосам и успокаивал. Положив головку ему на плечо, она вздрагивала от судорожных рыданий. Но не только эта картина стояла у Лили перед глазами. В кабинете была открыта толстая металлическая дверь, которая вела в какой-то тёмный ход. Мещеряков на руках убаюкал девочку и унёс её в детскую кроватку. Что это было: сон или явь? Было это или не было? Двери той никогда Лиля больше не видела. И эта детская картинка никогда не возвращалась к ней, лишь недавно забытое воспоминание детства вдруг почему-то встало перед глазами. Но именно это обстоятельство — то, что никогда она об этом не вспоминала и оно совершенно непонятно почему и откуда пришло, — и настораживало её. Может быть, это буйство фантазии или какой-то забытый детский сон? И ради этого не стоит стены крушить?

А ведь Лиля ради того и приехала, чтобы найти потайную дверь. Даже если её нет. Надо убедиться в том, что она есть или же её нет. Перед дворецким неловко будет: разворотить стену и ничего не найти. Посчитает её умалишённой: что-то показалось, померещилось в бреду — и ради этого стену ломать… И тут даже не срабатывало прежнее: он — холоп, я — госпожа, мне ли смущаться перед слугой своим. Нет, ей по-женски не хотелось перед мужчиной упасть в грязь лицом. Но она всё равно прикажет ломать стену, даже если там ничего и нет. А если есть, то эту тайну никому нельзя доверить. Выходит, в любом случае надо говорить дворецкому о своих намерениях — кто же будет стену долбить, как не он?

И тогда она рассказала ему всё о том, как бежала, заплаканная, из своей спаленки по коридору на спасительный свет, как бросилась отцу на шею и как он, успокаивая её, одновременно пытался прикрыть металлическую дверь.

— Я никогда не видела больше этой двери. И я даже не уверена, что она существует. Может, это мне приснилось или это игра воображения… Но я должна проверить в собственном доме эту пусть даже малейшую вероятность.

— А куда эта стена ведёт? Что с обратной стороны? — дворецкий уже деловито ощупывал стену.

— Там сарай пристроенный, конюшня твоя. Вспомни, что там, в конюшне, я ведь там никогда не была.

— Лошадей давно нет, ещё с тех пор, как мы отсюда уехали. А потайные ходы… Не помню.

— Значит так. Сегодня мы уже ничего не будем делать. Надо отправить челядь к родственникам, чтоб в доме никого не было. Думаю, что придётся самим разбирать стену — нанимать никого не будем, чтоб не было лишних глаз.

— А что ты ожидаешь там найти? — спросил дворецкий.

— Вот этого я и сама не знаю. Но я должна проверить любую версию. А ещё — ты ведь знаешь мои планы, я хочу восстановить свои права по линии Романовых. Но я ведь и у Мещеряковых была единственным ребёнком, они меня приняли, назвали дочерью, и я имею такие же права на их наследство, как и на наследство Романовых. Поэтому я выжму всё отсюда, а потом возьмусь за главное своё дело.

Помолчав, Лиля добавила:

— Я ведь знала Мещеряковых уже в преклонном возрасте, а кем они были в молодости, чем занимались — совсем не знаю. Мне надо всё расследовать.

— Чем же тут можно разбить стену? — словно не слыша её, проговорил дворецкий.

— Не знаю. Ты мужчина, тебе лучше знать, как это делается. Одним словом, пролом стены остаётся на тебе, а я займусь архивом Мещеряковых. Надеюсь, в его кабинете остались какие-нибудь документы и фотографии.

— Ты хоть скажи, где ломать-то? Где ты запомнила эту дверь?

— Мне кажется, как раз за этим книжным шкафом. Но на сегодня хватит тайн, пора спать. Уже глубокая ночь. Гаси свет, пошли по комнатам.