Лучший исторический детектив (СИ)

Наконец, посуду унесли и Лиля сказала:

— Ну, теперь рассказывай нам, Наташа, что с тобой произошло и почему ты оказалась в таком бедственном положении.

И Наташа начала свой рассказ…

Генерал царской армии Иван Васильевич Стрелков, выйдя в отставку, вернулся в своё родовое имение. К сожалению, там его никто не ждал. Супруга скончалась совсем молодой, не дождавшись его с поля брани и не успев родить ему детей. Пройдя через войны, сражения и битвы, генерал только теперь понял, что самого главного он не сделал: не оставил наследника. Но теперь уже поздно было об этом думать. Старый вояка жил прошлым, вспоминая былые сражения и победы. Как безусым юнцом гнал Бонапарта в его логово, как служил на Кавказе с неким поручиком Лермонтовым, как защищал Севастополь, участвовал в русско-турецких войнах. Залечивал боевые раны, которые болели в непогоду. Для здоровья много ходил пешком по своим угодьям. Однажды в своём лесу он услышал, что кто-то рубит деревья. Иван Васильевич пошёл в ту сторону, откуда раздавались звуки. Браконьером оказался старый крестьянин, который рубил сухие деревья на его территории. Увидев генерала, старик бросился на колени и стал просить не наказывать его.

— Простите, барин, нужда одолела. Нет дров на зиму и денег нет на заготовку. Не знаю, переживу ли я зиму, беспокоюсь, чтоб без меня дом не замёрз. А я старый солдат, всё здоровье на войне оставил… Да мы, барин, вместе служили на Крымской войне… Я ведь даже пострадал…

— Так ты говоришь, солдат? — старый генерал всегда горой стоял за своих солдат. — Ну-ка, расскажи, где служил.

Старик стал говорить. Выяснилось, что когда на поле боя под Севастополем в кровавом месиве, где сабли, ядра и пули сеяли смерть, штабс-капитана Ивана Стрелкова закрыл собой от пули простой солдат — так это и был вот этот самый старик. Иван Васильевич хорошо помнил тот случай. Он не знал тогда, остался ли жив его спаситель и потому чувствовал себя в долгу перед солдатом все эти годы. Старик снял ветхую рубаху и стал показывать на своём теле следы от пуль, картечи, штык-ножа, сабли… Всё тело его было в шрамах и рубцах. Расчувствовавшись, Иван Васильевич обнял своего спасителя и, смахнув слезу, сказал:

— Иди домой. Завтра тебе привезут хороших дров. И денег дам, чтоб не нуждался ни в чём. Может, ещё какие затруднения есть? В чём я могу тебе воспомоществовать?

— Барин, помоги дочку пристроить. Пятнадцать лет девке, а приданого нет, мать у неё померла, да и я, неровён час, отойду… Без меня она совсем одна останется. Возьми её к себе в барский дом, в услужение, она у меня красавица, умница, убирать может, куховарить, а уж вышивальщица — равных ей нет.

— Ладно, приводи дочку. Найду я ей место в своём хозяйстве.

На следующий день крестьянин привёл дочь. Иван Васильевич посмотрел на неё очень внимательно. Красивые чувственные губы, здоровый крестьянский румянец на щеках, длинная толстая коса… Ладный бюст, приподымавшийся от её глубокого дыхания… Проницательные глаза со смешинкой и ямочки на щеках, появляющиеся при улыбке…

Стрелков задумчиво смотрел на девицу. Очень она ему приглянулась. Взять её в услужение, а потом, если получится взаимная симпатия, сделать её хозяйкой этого дома? Нет, так нескладно выходит: из прислуги в хозяйки, люди будут смеяться над ним. Лучше сразу пусть станет хозяйкой, меньше разговоров будет. А то начнут болтать, что, мол, девушку обесчестил и потому должен жениться. Или наоборот, будто она его окрутила.

— Это моя Катюша, — сказал наконец старик, гордясь красавицей-дочкой.

Стрелков ещё немного подумал и сказал:

— Знаешь, старик, я возьму твою дочь в мой дом. Только не прислугой. — Катя и её отец замерли, ожидая решения генерала. — Отдашь ли ты мне, отец, дочь свою Екатерину в жёны?

Старый крестьянин от радости чуть ума не лишился, тут же благословил молодых, не спросив даже у дочери, хочет ли она стать супругой престарелого генерала. Но её не надо было и спрашивать: она уже была готова на всё.

Быстренько обвенчались в сельской церквушке и стали жить-поживать. Старый генерал на закате жизни обрёл, наконец, счастие. Как и Катенькин отец. Он дожил остаток дней в барском доме и умер, оплакиваемый безутешными дочерью и зятем.

Генералу Стрелкову не нужно было заглядывать в свою метрику, чтобы вспомнить о возрасте. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что делает. Но как раз возраст и давал ему возможность для таких манёвров. Ему было уже всё равно, что скажут кумушки на балах о его женитьбе на крестьянской девушке — он не посещал их. Он не бояся, что ему откажут от дома помещики и дворяне — он никому не собирался наносить визитов. Он не переживал, что его дом начнут обходить стороной — он никого не ждал в гости. Это в молодости надо иметь друзей, чтобы весело проводить время; надо заботиться о репутации, чтоб какая-нибудь тётя Маня, не дай Бог, не сказала, что он женился на недостойной его женщине, а потому не имеет права появляться с нею в приличном обществе.