Лучший исторический детектив (СИ)

Екатерина же присматривала себе выгодную партию. В поле зрения попал молодой человек, ровесник ей, который бывал на каждом её званом вечере. Екатерина, заметив его, стала присматриваться. Она-то готовилась к старику-вдовцу, а тут молодой, красивый, статный, пышет здоровьем. Однажды, приехав на бал, он, целуя руку хозяйке вечера, тихонько сказал ей:

— Я хотел бы сказать вам несколько слов, но после, когда ваши гости разъедутся.

Сердце её возрадовалось. Вот, наконец, вознаграждение за её неудачную молодость! То со стариком мучалась, терпела его, то Зубилов ей все нервы вымотал… И вот теперь ей, наконец, повезло. Она не сводила весь вечер с него глаз: статный, ладный, и она уже чувствовала, что он стал ей родным. С нетерпением Екатерина дождалась, когда глубокой ночью разъехались все гости и к ней с букетом роз подошёл он, Михаил Стадницкий. Вручив цветы, в глубоком поклоне он поцеловал её руку. Она в блаженстве закрыла глаза. Михаил очень волновался.

— Разрешите мне… просить… просить руки… руки вашей… вашей дочери.

Екатерина открыла глаза. Она с изумлением смотрела на Михаила. Она не верила услышанному.

— Я прошу у вас руки вашей дочери, — глядя ей в глаза, проговорил Михаил.

Звонкая пощёчина была ему ответом. Он отпрянул, не поняв что случилось, чем он так разгневал минуту назад млевшую от его прикосновения женщину.

— Вон! — взревела она не своим голосом, сама его не узнавая. — Вон отсюда! Не получишь ты моей дочери, она ещё ребёнок! — звериным рыком раздавалось эхо под потолком гостиной.

Как раненая львица, она ринулась в комнату Наташи. Та готовилась ко сну после бала.

— Вот ты где, потаскуха! Ты зачем Стадницкого соблазняла? Зачем перед ним хвостом крутила?

— Мама, ты о чём? — Наташа ни сном ни духом не знала о произошедшем в гостиной и, тем более, не подозревала о симпатиях к ней со стороны Стадницкого. Ей показалось, что у матери приступ безумия.

— Ты ещё будешь мне мешать строить мою личную жизнь? Не позволю! Слышишь, не позволю! Убирайся вон отсюда, вон!

Схватив Наташу за шиворот, она пинками вытолкала её из комнаты. Потом велела разбудить дворника и приказала ему выгнать её за пределы имения. Опешив, тот долго не мог ничего взять в толк, но, в конце концов, ему пришлось выполнить приказ госпожи.

Так Наташа оказалась без крыши над головой. Первое время её выручали старые знакомцы — крестьянские дети, с которыми она провела много счастливых лет. Её подкармливали, давали ночлег в поле, в стогу сена или на чердаке, в сене. Но она понимала, что долго так продолжаться не может. Она решила двинуться в Херсон. Из одежды у неё было то, в чём её мать застала перед сном. Ей дали кой-какую одежонку, в ней она и добралась до Херсона. Сдала в ломбард родильный крестик с цепочкой в надежде устроиться на работу и выкупить их. На вырученные деньги сняла жильё и дала объявление в газету. Но те, кто откликался на её объявление, приходили и, видя её обноски и комнату, которую она снимает, отказывались брать её на работу. Объявление приходилось повторять, доплачивать, отказывая себе в еде. Наконец, срок аренды кончился. Денег больше нет. Снять жильё, выкупить крестик и приобрести продукты она больше не может.

— Вот такая у меня ситуация, — подытожила Наташа свой печальный рассказ.

Все молчали. Потом Лиля спросила:

— В каком ломбарде твоё золото?

— Ефима Гольденберга.

— Дворецкий, завтра пойдёте с Наташей в ломбард и выкупите её вещи. Потом сходите по магазинам женского платья и выберите всё, что понравится. Я дам денег на покупки.

— Лиля, помилуй, — взмолился дворецкий, — но что мне делать в магазинах женского платья? Меня там дамы сумочками побьют!

Подумав, Лиля согласилась.

— Ладно, — сказала она, — с Лизой сходите. А теперь Наташа, иди в свою комнату, Матрёна тебе её уже приготовила.

— В мою комнату? — удивилась та.

— Да. Живи у нас, пока свои дела не наладишь.

— А что я буду здесь делать? Мне надо работать? Что мне надо делать?

— Будешь… ну к примеру… — Лиле не нужна была работница, она готова была приютить девушку, пока та не найдёт жильё и работу или хорошего мужа. — Будешь помогать. Мне, Лизе, Матрёне, всем, кому будет нужна твоя помощь.

Наташу отправили спать, а Лиля с дворецким продолжали разговор.

— А теперь расскажи, что ты выяснил про Оболенского.