Лучший исторический детектив (СИ)

— Так, дворецкий. Сходи-ка ты, поищи сведения о нашем губернаторе. Это можно сделать в Общественной библиотеке или в книжном магазине Шаха. Знаешь, такое красивое трёхэтажное здание на Суворовской, 28. — Лиля с удовольствием вспоминала один из любимых магазинов своего детства. — Там есть платная библиотека, поройся в местных газетах и в столичных, может, найдёшь что-нибудь про Оболенского… А вообще, это очень интересный магазин. В нём продаются открытки с видами Херсона, марки всех стран мира, чертёжные и канцелярские принадлежности, там принимают подписку на русскую и иностранную прессу…

Картины далёких дней, когда маленькая девочка, словно в волшебной стране, ходила у витрин, глядя на бесчисленные сокровища, встали перед глазами. Тут были марки самых разных стран, даже маленьких островных, которые Лиля, то есть тогда Маша, знала только из учебников по географии и книг Жюля Верна. Тут же продавались открытки с видами Херсона, конверты, блокноты и записные книжки, перья для ручек, сами ручки разнообразных калибров, чернила, чернильницы, пресс-папье, всякие чернильные приборы, например, на массивной подставке из гранита две стеклянных чернильницы с медными крышечками, а между ними медная голова оленя с ветвистыми рогами (именно такая стояла в кабинете Мещерякова — там была куплена), линейки, треугольники, транспортиры, пеналы, карандаши, стирательные резинки, тетрадки с промокашками…

Вернувшись в реальность, Лиля дала ещё одно поручение дворецкому.

— Зайди заодно в редакцию газеты «Юг», это Греческая, 14. — Лиля показала ему сегодняшний номер этой газеты, нашла интересующее её объявление и прочитала вслух: «Срочно! Девушка из приличной семьи ищет работу гувернантки, няни, сиделки, горничной, кухарки — любую работу с проживанием. Адрес в конторе газеты «Юг».

— Разве нам нужна гувернантка или сиделка? Кому? — иронично спросил дворецкий.

— Это объявление повторяется в каждом номере газеты. А сегодня оно совсем отчаянное. Наверное, у девушки беда, негде и не на что жить. Может, родители умерли, а её разорили кредиторы, — предполагала Лиля. — Найди её и приведи сюда. Негоже приличную девушку оставлять в беде.

Дворецкий, пройдя почти всю Ришельевскую и будку квартального на перекрёстке с Богородицкой, нашёл-таки девушку в полуподвальном помещении, в самом конце улицы, почти у Днепра. Она снимала здесь комнату. Обстановка в тёмной, холодной, сырой комнате, где окно почти под потолком плохо пропускало свет, была просто нищенская. Из мебели были только старый шкаф и кровать, укрытая тем, что сложно было назвать одеялом. Сама девушка тоже была одета так, что вряд ли с уверенностью можно было сказать, что она из приличной семьи. Было видно, что её одежда с чужого плеча ей великовата, а тёплый платок, накинутый на плечи, был побит молью.

Дворецкий с сомнением смотрел на неё, боролся с искушением уйти, но, помня наказ Лили привести ей девушку, наконец заговорил:

— Ты, что ль, давала в газету объявление?

— Я.

— Значит, здесь живёшь?

— Нет, уже съезжаю. Деньги кончились, платить нечем. А работу я так и не нашла. Сегодня съезжаю, а идти некуда…

Дворецкий ещё раз осмотрел комнату. Ему хотелось задать ещё много вопросов незнакомке, но он опасался подхватить здесь чахотку и потому без предисловий сказал:

— Вещи-то собрала? Пойдём со мной, моя барыня тебя требует.

— Вещей у меня нет. А кто ваша барыня? Хотя, впрочем, всё равно, для меня это уже не имеет никакого значения.

Она обречённо пошла за ним. Дворецкому показалось, что она бы сейчас покорно пошла хотя бы и в публичный дом. Но он ошибся. Когда они вышли на улицу, она остановилась и, теребя платок, неуверенно задала именно этот вопрос.

— Простите… а вы… вы меня не в публичный дом везёте?

Дворецкий рассмеялся.

— Нет, не в публичный дом. Моя барыня очень приличная особа.

На улице, при хорошем солнечном освещении, он лучше рассмотрел её. Нежные черты юного лица, хорошо уложенные волосы, манера держаться и говорить, а главное — руки, ухоженные, красивые, не знавшие тяжёлой работы, — всё это выдавало в ней благородное происхождение. Но почему тогда эти лохмотья и съёмная сырая полуподвальная комната? «Ладно, — подумал про себя дворецкий, будучи не в силах сам ответить на этот вопрос. — Пусть Лиля с ней разбирается. Моё дело — доставить её домой».

— Звать-то тебя как? — спросил он.

— Наталья. Наташа…

— Садись в экипаж, Наташа, поедем домой. А то как бы нам голодными не остаться, обед мы уже пропустили, не опоздать бы на ужин.

— Вот привёз тебе Наташу, — сказал он Лиле, приехав домой.

Лиля, увидев девушку, тут же приказала ей раздеться, помыться, бросила в печь её одежду, дала свои вещи. После этого они втроём сидели за обеденным столом, дворецкий и Наташа, опоздавшие к обеду, поглощали разогретые Матрёной блюда. Лиля ждала, пока гостья насытится, чтоб её обо всём расспросить, а та, несмотря на свои аристократические замашки, ела так, будто прибыла сюда из голодного края. Очевидно, ей пришлось жить впроголодь, недаром же она изо дня в день пыталась найти работу через газету.