Лучший книжный парень

— А что насчет Кары? — Я не рассказал ему, как плохо обстояли дела на этой неделе, что ей пришлось присматривать за мной, но бабушка знает. Я сказал ей, так как мне пришлось пропустить наш пятничный звонок, а она разозлилась, что я не приехал домой, как в прошлый раз. Я же не знал, насколько все будет плохо, пока не погрузился по уши.

Я испускаю долгий, медленный вздох, который говорит ему все, что нужно знать. Бабушка убирает наши тарелки на столешницу и садится рядом со мной, а Роб встает и наполняет раковину водой для мытья посуды. Я сижу, обхватив голову руками, а она медленно поглаживает мою спину вверх-вниз, совсем как в детстве.

— Чего ты хочешь, дорогой?

— Я просто хочу ее. — Слова застревают у меня в горле. — Она великолепна. Я чувствую себя таким счастливым, когда я с ней, но…

— Но что?

Звучит нелепо, когда я это произношу:

— Я не могу избавиться от ощущения, что изменяю. Каким-то образом предаю Хизер. — Слова застревают у меня в горле.

— Двигаться дальше не значит все бросить, Люк. Это значит жить настоящим, а не зацикливаться на прошлом. Тебе позволено хотеть смотреть в будущее.

— И тебе позволено, чтобы тебе отсосали, — кричит Роб из-за раковины, наклоняя голову, когда бабушка бросает в него салфеткой.

— Все могло быть и хуже, мой мальчик, — говорит моя бабушка, тыча меня локтем в ребра. Она тычет большим пальцем себе за плечо. — Ты мог бы стать таким же, как этот, отвратительный парень.

— Я думаю, Кара боится быть с кем-то и испытать новую боль, и я боюсь быть с кем-то и пережить новую боль. Но просто не думаю, что смогу испытать еще больше боли, чем сейчас. Она пользуется всеми этими приложениями для знакомств, и каждый раз, когда она встречается с одним из этих парней, я волнуюсь, что упустил свой шанс. Не знаю, кого именно она ищет, но хочу, чтобы это был я. Вот только уверен, что она думает, будто я больше никогда не захочу отношений.

— Почему она так думает?

— Она знает, как много значила для меня Хизер. Мы много говорили об этом. А я не создавал вайбов «готов к отношениям».

— Ох, Боже мой. — Бабушка садится обратно на свое место, а я отодвигаюсь от стола, внезапно почувствовав, что мне становится тесно.

— Я так больше не могу. Я должен сказать ей, что чувствую.

— Да, должен! — Роб радуется.

— Даже если она и не чувствует того же, по крайней мере, я должен попытаться.

— Когда собираешься ей сказать?

— Сегодня же. Зайду к ней, когда вернусь.

— Молодец, — говорит Роб, вытирая руки и крепко меня обнимая, а затем поднимая со стула. — Нет наилучшего времени как сейчас, иди и садись в машину.

Бабушка Энни крепко прижимает меня к себе и помогает надеть пальто, хотя для этого ей приходится поднимать руки повыше. Она по-прежнему застегивает мне молнию, как будто я иду в свой первый школьный день.

— И не забудь поскорее привести сюда эту девочку, чтобы я могла хорошенько на нее посмотреть.

Глава 36

Кара

Странное ощущение — иметь такую ясную голову после нескольких месяцев замешательства.

Я хочу Люка. Понятия не имею, как собираюсь сказать ему об этом, и получу ли я тот ответ, который хочу, но знаю, что должна сказать ему, и как можно скорее.

Слова кружатся в голове, поэтому я надеваю кроссовки, надеясь, что четкость пробежки будет означать, что к тому времени, как я вернусь домой, у меня будет план.

Утренний ливень закончился, и я с наслаждением вдыхаю прекрасный аромат петрикора, который поднимается и наполняет мой нос. Мысли приходят в голову сами собой, пока я шагаю по тротуару в конец своей улицы, заворачивая за угол к парку, в котором люблю бегать по кругу.

— Привет, Люк, знаю, ты говорил мне, что никогда не захочешь быть ни с кем, кроме своей жены, но есть ли хоть какой-то шанс, что я смогу убедить тебя в обратном? — Немного официально.

— Мне страшно, но я больше не хочу быть одинокой. — Жалко.

— Не могу перестать думать о тебе. Я так сильно хочу тебя. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи, что ты чувствуешь то же самое? — Отчаянно.

— Ты пойдешь со мной на свидание? — Мне что, четырнадцать лет?

— Кажется, я тебя люблю. — Я сейчас расплачусь.

Как люди делают это в реальной жизни? В книгах все кажется намного проще. Как я смогу рассказать ему о своих чувствах, если даже сама себе не могу их объяснить? На полпути к цели я с болью в сердце осознаю, что мы с Адамом никогда не говорили о наших чувствах. Конечно, мы должны были об этом говорить, но я ломаю голову и изо всех сил пытаюсь вспомнить хоть один разговор, в котором мы сели и заговорили бы об эмоциях.

Он никогда не говорил мне о своих чувствах, а я никогда не говорила ему. Это казалось нормальным, просто мы не были парой, которые делятся чувствами. Стоит ли удивляться, что его уход застал меня врасплох?