Луи Буссенар и его «Письма крестьянина»

Можете себе представить, сколько требовалось времени для того, чтобы доставить с поля весь урожай! К тому же дороги, как я уже говорил, были иногда столь плохо вымощены, что приходилось «путешествовать» по тропинкам либо просто тащиться напрямик через поле. Точно так же доставляли на ослах и удобрения, только вместо вьюков крестьяне обычно использовали большие ивовые корзины с передвигающимся вверх и вниз дном, которое удерживали специальные распорки. Корзины наполняли доверху навозом, и ослик, постукивая копытцами, тащил «ароматный» груз на поле. Когда начинался сбор винограда, и здесь приходил на помощь работяга ослик, вот только корзины заменяли бочонками, которые крестьяне плотно набивали золотистыми и иссиня-черными гроздьями, чтобы не потерять ни капли живительной хмельной влаги по дороге от виноградника до пресса.

Но вернемся к жатве вызревших зерновых культур. Обычно сама жатва длилась около полутора месяцев. Но вот поле сжато… И остается очень тяжелая и трудная работа: обмолот зерна. Сегодня существуют паровые молотилки, которые запросто обрабатывают урожай среднего крестьянского хозяйства за полдня, но в прежние времена всем членам семьи приходилось сутками напролет молотить цепами, чтобы управиться с молотьбой в срок.

Да, тяжелая и грязная это работа — обмолот зерна на крытом гумне! Там столько пыли, что можно задохнуться и ослепнуть… Каждый, кто попадает в ригу, начинает чихать и кашлять, ибо горло немилосердно дерет, в носу свербит, а из глаз так и катятся слезы. После такой работы дьявольски хочется есть, и молотильщики обычно нажирались от пуза, а потом (прошу прощения за грубое словцо) пердели не хуже ослов, а ведь осел, как известно, самое обильно пукающее животное из всех, созданных Отцом Вседержителем. Итак, молотильщики составляли значительную конкуренцию ослам, так что в народе поговаривали: «пердеть как молотильщик».

А проклятая молотьба продолжалась в течение долгих недель и даже месяцев, потому что надо было обмолотить различные зерновые культуры: рожь, пшеницу, овес и ячмень. Когда зерно оказывалось на полу риги, свободное от соломы, его приходилось провеивать чуть ли не через три решета, чтобы очистить от остей и мелких чешуек, а затем предстояло еще и избавиться от пыли, а ее там было ужас сколько. Для этого зерно загребали лопатой, а потом перебрасывали с места на место, порцию за порцией. Сколько времени бывало потеряно даром! Тогда еще слыхом не слыхивали о веялке, которая за час делает столько, сколько крестьянская семья не смогла бы сделать и за целый день. Но вот наконец зерно очищено от всяких примесей. Его укладывают в мешки и грузят на спину все того же смиренного и преданного сотоварища крестьянина, который и доставляет драгоценную ношу, являющуюся основой всей жизни на земле.

Итак, на спину ослику навьючивали тяжелые вьюки, а затем раздавался крик: «Вперед, Малыш!», и ослик покорно трусил на рынок или к мельнице. На рынке за зерно выручали несколько монет по сто су, которые исчезали в большом вязаном кошельке или шерстяном чулке, чтобы быть извлеченными на свет Божий только в случае крайней нужды. А с мельницы ослик возвращался с мешками муки, в которую нужно было превратить зерно, чтобы испечь хлеб.

Да, то была мука грубого помола для выпечки серого хлеба, хлеба, заработанного тяжким трудом, оплаченного крестьянским потом, хлеба, которому хорошо знали цену, потому что каждый кусок являлся результатом больших усилий и зачастую напоминал об испытанной боли, а потому к нему относились с величайшим почтением, но в то же время и гордились им. И то была законная гордость земледельца!

Но я обнаружил, что не заметил, как заболтался подобно сороке, а бумага-то у меня кончается. Итак, на сегодня я должен прерваться, но если вас хотя бы чуть-чуть заинтересовал мой рассказ о стародавних временах, ничто не помешает нам продолжить разговор в другой раз. И так как я писал, сидя неподалеку от камина, то меня мучит жажда, а потому я хочу вознаградить себя за труды, выпив стаканчик доброго вина за ваше и за мое здоровье.

Франсуа Девин

В псевдониме Франсуа Девин присутствует Франсуа, а за каждым Франсуа скрывается француз. В то время наши соотечественники тяжело переживали поражение в войне 1870 года, в результате которой одержавшие победу немцы отняли столь дорогие их сердцам провинции Эльзас и Лотарингию. Тогда, совершенно естественно, в обществе были в моде патриотизм и идеи реванша, за исключением, пожалуй, только кругов, близких к социалистам, которые отказались от идей мщения за поруганное достоинство нации во имя идеи всеобщего единения пролетариев всех стран в борьбе против грабителей-капиталистов.

Буссенар придерживался довольно прогрессивных взглядов, и нам сейчас весьма интересна его позиция по отношению к таким понятиям, как родина и патриотизм. Мы увидим, какой пламенной любовью пылало его сердце к матери-родине, хотя его чрезмерный национализм порой и повергает нас в изумление.

Письмо № 158 от 5 сентября 1908 года (№ 893)