Луи Буссенар и его «Письма крестьянина»

В последнее время некоторые из наших сограждан, похоже, стали жертвами какого-то заболевания, я бы даже сказал, безумия. Безумия особого рода, странного, непонятного и в то же время способного с течением времени стать весьма опасным не только для тех, кто страдает этим заболеванием, но и для нашей родины, для нашей дорогой, милой Франции, средоточия искусств и наук, хранительницы культуры, сокровищницы добродетелей и прочая, прочая, прочая…

Называют это безумие антипатриотизмом. То есть те, кто страдает этим заболеванием, ненавидят свою родину и всячески содействуют ее гибели, пропагандируя свои идеи в газетах и журналах. Итак, есть люди, которые, испытывая недовольство из-за состояния нашего общества и из-за хода вещей у нас в стране, не находят ничего лучшего, как, под предлогом необходимости улучшения того и другого, проповедовать учение о коренном переустройстве, в коем якобы нуждается наша родина (следует, однако, отметить, что положение дел в нашей стране ничуть не хуже, чем в других странах).

Головы этих несчастных забиты анархическими теориями, умы их угнетены рассуждениями тех, кого один из наших писателей назвал «никуда не годными пастухами» (или пастырями, если вам угодно), потому что они ведут покорные стада народов к пропасти. И эти бедняги во всеуслышание поносят и проклинают современное общество, правительство, государство, Республику, Францию. Они вопят: «Родина! Да плевать нам на нее! Да и вообще, что такое родина? Так, пустяк, вздор, чепуха!» И они без устали, невероятно гордясь своими «передовыми» взглядами, твердят: «У нас нет родины! Если враг придет грабить наши поля, поджигать наши дома, бить наших матерей, насиловать наших жен и дочерей, мы дезертируем из армии, мы станем стрелять в наших генералов и мы расчистим путь нашим врагам, кровожадным и жестоким пруссакам. Пусть погибает родина! Долой родину! Не нужна нам больше никакая родина!»

Вот я и говорю, что это чистое безумие, безумие тем более опасное, что оно может привести к гибели страны и ее исчезновению с карты мира. Кое-кто может мне сказать: «Ты прав, старина Девин, но все же, если ты принялся обвинять во всех грехах так называемых людей без родины, то объясни нам, что ты понимаешь под словом “родина”? Мы сами-то его понимаем, вот только не можем найти четкого определения данному понятию».

Черт побери, а мне-то, бедному необразованному крестьянину, который едва-едва может внятно выразить свои мысли, разве по плечу справиться с такой задачей? Ну ладно, коли так, то я попробую высказать кое-какие мои соображения и изо всех сил постараюсь сделать так, чтобы меня мог понять каждый.

Так вот, я полагаю, что родина — это то, что я люблю неосознанно, инстинктивно, даже против своей воли, и люблю всей душой! О родине я думаю в то время, когда нахожусь вдали от нее, я сожалею о ней, если я ее утратил, это то, что мне снится по ночам, то, что заставляло меня проливать слезы, когда я в течение пяти лет проходил службу в армии. Хотя я имею полное право с гордостью сказать, что я был хорошим солдатом! Это был мой долг! Да, долг тяжелый, несомненно, но долг священный! Я был обязан защитить мою родину, то есть все, что мне дорого, от лютого и кровожадного врага, заявившегося на нашу землю, чтобы грабить и убивать. Врага, который в своей жестокости может сравниться с индейцами из племени апачей![28]

Родина для меня, крестьянина, — это мое маленькое поле, где я тяжким трудом в любое время года и при любой погоде добываю пропитание для моего семейства, не ропща на тяготы и не сетуя на усталость. Это и мой маленький домик, где все так и сияет чистотой, потому как ко всему здесь прикоснулись работящие руки моей дорогой женушки… Скромное жилище, доставшееся мне в наследство от отца, в котором мои предки рождались, жили, страдали, трудились, любили, надеялись и умирали! Для меня родина — это и плодовые деревья в саду, посаженные моим отцом, когда он был еще мальчишкой, выросшие вместе с ним. Теперь они дарят нам тень своей листвы, аромат своих цветов и сладость своих плодов.

Для меня родина — это поля и дома моих соседей, моя деревня, где каждый домик радует мой взгляд, а каждый житель мне друг и брат, где каждый уголок рождает сонм воспоминаний; это и местный говор, который я слышу с порога дома, на дороге, в поле, в церкви у заутрени или обедни, в кабачке и у родного очага. Родина — это наша ровная, просторная долина, где кое-где посреди лугов и полей высятся старые деревья, дающие путнику тень. Это и одинокие фермы, и дальние деревни, словно подернутые сизой дымкой… Наша дорогая равнина, с неумолчным щебетом болтунишек воробьев, щедрым ласковым солнцем, кучевыми облаками, равнина, требующая заботы и труда, дающая нам надежду и кормящая нас! Ах, не могу я высказать, выразить все обуревающие меня чувства, но скажу только, что душа моя поет и ликует!