Луидор

И что же мне делать? Как оставить её одну? А иначе нельзя. Надо выручать Сеньориту.

Укрыв Марию тёплым одеялом, он подбросил поленьев в камин, затем сразу же покинул комнату. А вслед за ней и мельницу.

Глава 23

Несмотря на позднее время а часы показывали далеко за полночь, кардинал не спал. Он сидел в своём любимом кресле облачённый в ночной халат и вновь и вновь перебирал в уме все подробности рассказа Люмье. На столе перед ним стоял, тот же бронзовый подсвечник с тремя горящими свечами.

Кардинал время от времени бросал задумчивый взгляд на мерцающее пламя свечей словно надеясь получить ответы на мучившие его вопросы. По сути, кардинал ожидать услышать нечто похожее, так как не без основания полагал, что интерес королевы не может быть беспричинным. У него сразу возникло предчувствие, что она сама дала ему в руки нить опасной тайны. И в тоже время, рассказ

Люмье ошеломил его. Возникли десятки новых вопросов, на которые у него не имелось ничего напоминающее хотя бы отдалённый ответ. И самый главный из них, звучал очень странно:

— Как связано рождение этого разбойника со смертью младенцев короля? — пробормотал вслух

Ришелье, и продолжил рассуждать сосредоточенно потирая лоб. — Всё это очень странно и необычно на первый взгляд. Но связь, несомненно, имеет место. По всей видимости, он стал первой жертвой.

На нём впервые опробовали этот состав и не совсем удачно. И не удивительно. Это женщина впервые готовила подобный состав. Видимо, она сделала должные выводы, раз последовали ещё четыре действия, каждое из которых принесло желаемый результат. Всё более отчётливо появляется образ

Марии Медичи, — кардинал оставил в покое лоб и взявшись за ножку подсвечника, слегка повернул вправо от себя. На полках уставленных книгами отобразилась изогнутая тень с тремя мерцающими фигурами. Глядя на них, Ришелье снова и с глубокой задумчивостью, заговорил:

— Она. Снова она. Я предполагал что так и будет. Её причастность к убийствам не оставляет сомнений, однако…это обстоятельство совершенно бесполезно. Уличить в смерти младенцев, её не удастся.

Имя женщины нам неизвестно. Этого Ксавье, скорее всего уже нет в живых. Ей снова удастся вывернуться…если только нам не удастся определить истинных родителей Луидора. Подлинные обстоятельства его рождения могут стать тем самым приговором для Марии Медичи. Она знает, кем он является на самом деле и…страшится его. Именно, — кардинал воодушевился, — этот человек внушает ей страх. Что ж такого может быть с ним связано? Что её пугает? Его родство с королём?

Слишком смелое предположение, слишком смелое, — пробормотал Ришелье, — лилии ещё ничего не значат. Это могло быть просто украшение, а не символ королевской власти. К тому же, как можно не заметить королевского отпрыска? Любая, даже самая маленькая интрижка короля становится общеизвестной. Это не тот случай, который можно не заметить. Во Франции всего несколько человек обладают правом носить символ лилии. И это семья короля Франции. И только дети рождённые в браке королевских особ. Даже внебрачным детям его величества не позволительно иметь такой герб. В виду всех этих соображений можно сразу сделать вывод, что Луидор никакого отношения к членам королевской семьи не имеет. Здесь скорее всего другое. Возможно речь идёт о грехопадение королевы…возможно она родила ребёнка после смерти своего супруга, — продолжал размышлять

Ришелье, — это бы объяснило и наличие лилий на одеяле и поведение человека которому могло бы быть поручено убить ребёнка.

На этом месте своих рассуждений кардинал отрицательно закачала головой и снова пробормотал:

— Скорее всего я ошибаюсь. Она не глупа и прекрасно понимает, что своими действиями лишь вызовет любопытство. К тому же она истая католичка и ненавидит связи вне брака. Следовательно, ответ следует искать в другом месте.

Ришелье взял со стола колокольчик. Дверь тотчас же открылась и на пороге кабинета возникла фигура секретаря в сером сюртуке.

— Перо и чернила! — коротко распорядился Ришелье. Через минуту всё это появилось. Секретарь разложил письменные принадлежности на столе, неподалёку от Ришелье и устремил на него ожидающий взгляд. То очень долго раздумывал, прикидывая в уме текст. Задача, которую поставил перед собой Ришелье, и в самом деле могла оказаться невыполнимой, однако иного выхода не оставалось. Только один человек мог ответить на все эти вопросы. И это был тот, кто отдал младенца этой старушке.

— Пишите… — кардинал снова задумался. Ко всему прочему следовало таким образом составить текст чтобы он не вызвал подозрений у королевы матери. Это обстоятельство лишило бы его и той самой маленькой надежды на благополучный исход дела. — Пишите, — уже громче произнёс Ришелье, —

объявить поиски … — раздался скрип пера. Секретарь начал быстро записывать слова кардинала.