Лукавый сексуальный лжец

— Тебе пора? — спрашивает Люк и тут же бросает телефон на плед. Он выглядит разочарованным, и мне приходится попридержать свою восторженную реакцию на это.

Харлоу встречается со мной взглядом, и — несмотря на всю неловкость между нами и прохладную отстраненность, которую я все еще замечаю в ее глазах, — я вижу, почему она по-прежнему одна из важных людей для меня. Над моей головой как будто загорелась сигнальная лампочка: она тут же встает и, глядя на часы, на ходу придумывает объяснение, почему нам всем пора уезжать.

Миа следует ее примеру и помогает Лоле собрать корзину и сложить плед.

— Когда мы снова встретимся все вместе? — спрашивает Марго у девочек, сверяясь с календарем в телефоне. Пока они утрясают планы, Люк тянет меня в сторону.

— Ты завтра работаешь? — спрашивает он.

Сначала я думаю соврать, но потом решаю, что в этом нет смысла. Мне нравится Люк, и я хочу с ним дружить.

Харлоу против дружбы точно ничего не будет иметь против, а то, чем он занимается с кем бы то ни было из своего телефона, не мое дело.

— Да, — кивая, отвечаю я. — У Фреда.

— Моя печень немного передохнула, так что я, возможно, зайду.

Он может быть таким милым, когда того захочет, и это жутко раздражает.

— Я буду там. Не забудь взять побольше долларовых купюр. Машина сама себя не купит.

— Ты всегда можешь подработать стриптизом, — говорит он, но тут появляется Марго и отпихивает его от меня.

— Я очень рада с тобой познакомится. Если понадобится помощь, чтобы напоить этого парня, звони в любое время.

Она удивляет меня, притянув в свои объятия, и я обнимаю ее в ответ, встретившись взглядом с Люком через ее плечо.

— Это становится моим любимым хобби, — говорю я ей. — Может, нам уже пора организовать клуб.

Глава 10

Люк

— Нет, спасибо, — говорит бабушка маме, которая принесла блюдо. — Я не буду спаржу, Джули. Она белая, и у меня складывается впечатление, что я ем маленькие пенисы.

Папа захлебывается глотком вина, Марго закатывает глаза и еле сдерживает хохот.

Наша столовая светлая и просторная, с пастельными обоями и большой люстрой, висящей над обеденным столом ручной работы. И обстановка слишком изящная для такого рода разговоров, которые обычно начинаются с появлением бабушки.

Я с обожанием улыбаюсь ей.

— Ты поэт, бабуль.

— Мама, — предупреждающе говорит ей папа, а потом мне: — А ты не поощряй ее.

— А что? — она невинно округляет свои бледно-голубые глаза. — Ты их видел, Билл? Прошла целая вечность, с тех пор как я меняла тебе пеленки или подтирала тебе зад, так что не могу предположить, похожи ли они на твой…

— Передашь мне хлеб? — перебивает ее Марго.

Бабушка берет корзинку с хлебом и дрожащей рукой протягивает ее моей сестре.

— Нет, ну честно, — она качает головой. — Пенис — это настолько странно выглядящий орган. Если в мои времена у меня была бы возможность стать лесбиянкой, я бы точно выбрала этот вариант, — бабушка взмахивает рукой. — Хотя я не говорю, что мне не нравилось убираться после наших безумных детей или готовить твоему отцу пятьдесят лет к ряду.

— Обалдеть, — бормочет Марго.

— Женские тела куда приятней, — задумчиво продолжает бабушка. — Грудь, ноги и всякое такое.

Я подношу к губам стакан воды и смеюсь.

— Смейся-смейся, — бабуля показывает на меня тонким пальцем. — Ты любишь свой пенис больше всего на свете.

Поднимаю брови, как бы говоря: «Ну, ты не ошиблась», — но мама сдавленно говорит:

— Энн. Люк не…

Не законченное предложение повисает в наступившей тишине.

— Что не? — спрашивает бабушка. — Не любит свой пенис? Не говори глупостей. Марго мне говорила, что у Люка много лет не было постоянной девушки, но ты только взгляни на его улыбку, — она снова показывает на меня. — Ни один парень в его возрасте не будет так улыбаться без толпы готовых на все женщин вокруг, если ты улавливаешь мою мысль.

— А она права, — говорю я.

— Люк Грэхэм Саттер! — шипит на меня мама. — Ну что это такое!

— Тут намечаются некоторые изменения, — говорит Марго, потом берет стебель спаржи и жестко откусывает. Я морщусь. Жуя, она продолжает: — Помните то мое сообщение? Люк увлекся одной девушкой.

Время останавливается. Звон вилок смолкает. Челюсти присутствующих отвисают.

— Господи боже, — застонав, я отрезаю кусок курицы.

— Попридержи язык, сынок, — под нос замечает папа.

Я пристально смотрю на свою сестру.

— В последнее время ты прямо в ударе, Марго. Подталкиваешь меня сменить штат?

— Ну а что мне терять? — отвечает она. — Сексуальные партнеры для тебя в Южной Калифорнии все равно уже закончились. Разве что пойдешь по второму кругу или забудешь их име…

— Марго, — предупреждающе рычу я.

— Люкер, — говорит мама, не обращая внимания на перепалку. — У тебя появилась девушка?

— Нет, — встревает Марго. — Есть девушка, которая его отшила, а он ее лю-ю-ю-юбит.

— Тебе сколько лет, двенадцать? — замечаю я.

Моя сестра подмигивает мне.

— Пузыречек? — мама снова обращается ко мне, и от легкой надежды в ее голосе у меня стягивает что-то под ребрами.