Луна команчей

— Да, и поэтому мы живы, — сказал Знаменитая Обувь. — Эрмоук стреляет лучше. Если бы он позволил стрелять Эрмоуку, тот убил бы нас всех.

— Я не знаю мистера Эрмоука, — сказал Огастес, — но если он меткий стрелок, то я рад, что у него выходной. Он, возможно, пустил бы пулю в меня, а я не выношу пуль.

— Оттащите меня назад, — попросил Колл. — Лучше осмотрим рану.

Огастес и Пи Ай, пригибаясь, захватили Колла за подмышки и потащили его, ожидая в любой момент услышать грохот большого ружья. Но выстрелов не было. Дитс, выглядевший испуганным, ждал с лошадью, далеко вне зоны поражения даже из бизоньего ружья.

— Осмотри его, Дитс. Ты лучший доктор, который у нас есть, — сказал Огастес.

Колл заметил, что Огастес, всегда спокойный под огнем, выглядел немного бледным.

— В чем дело, ты тоже ранен? — спросил он.

— Нет, меня тошнит, — ответил Огастес. — Это от зрелища умирающих лошадей. Я никогда не мог терпеть вида умирающих лошадей.

Колл чувствовал то же самое. По каким-то причинам раны лошадей действовали на него хуже, чем раны людей. Употребление в пищу одной из его собственных лошадей при необходимости не так беспокоило его, как вид страдающих и умирающих животных. Это было любопытное состояние.

Огастес отполз на некоторое расстояние, чтобы облегчить свой желудок. Пока его не было, Колл поступил в распоряжение Дитса и ожидал, что негр сообщит ему, что он умирает, или, по крайней мере, изуродован и покалечен. Боли он не чувствовал, просто онемение, которое, как он знал, является нормальным явлением, когда рана свежая. Боль приходила позже, и, как правило, в изобилии.

Когда Дитс начал осматривать капитана, у него были самые дурные предчувствия. Он ожидал увидеть зияющую рану, раздробленную кость или и то, и другое. Но он сразу увидел, на ноге капитана совсем не было крови, а также и на его теле. Лошадь, которая только что умерла, истекала кровью, но у капитана Колла кровотечения не было, по крайней мере, на первый взгляд.

— Ну что там? — спросил Колл, заметив замешательство Дитса.

— Я не нахожу крови на вас, — ответил Дитс. — Нет крови, капитан.

— Но где-то должна быть, — сказал Колл. — Я не чувствую ноги.

Но когда он посмотрел сам, то убедился, что Дитс был прав. На нем нигде не было крови. Подполз Пи Ай, чтобы помочь с осмотром, и Огастес, опорожнив желудок, подполз тоже. Дитс, Колл и Пи Ай были поражены. Они находились в недоумении, и почти оскорблены своей неспособностью обнаружить кровь, которая, конечно же, должна хлестать из такой большой раны.

Колл потянул свои штаны вниз, опасаясь, что рана находится на его теле выше, чем он предполагал, но Огастес, внимательно посмотрев, улыбнулся и указал на сапог Колла.

— Оставь в покое свои штаны, Вудро, — сказал он. — Тебя не подстрелили в ногу, тебе просто отстрелили каблук.

Колл снова осмотрел свою ногу и увидел, что Огастес прав. Каблук сапога полностью отсутствовал. Колл вообще не был ранен, и все же удар большой пули, попавшей в каблук, подбросил его в воздух, и его левая нога так занемела, как будто из нее удалили все нервы.

— Ну, будь я проклят, — сказал он. — Посмотри, Дитс, может быть ты найдешь этот каблук. Я хотел бы прилепить его назад, если смогу. Иначе мне предстоит хромать долгий путь.

Тщательный поиск не помог обнаружить даже следов каблука.

— Пустая трата времени, — заметил Огастес. — В этот каблук попала пуля пятидесятого калибра. Вы не найдете его, потому он превратился в пыль.

Колл с трудом осознавал, что он цел и невредим. Его разум соглашался с тем, что он был ранен легко, но не мог принять полное отсутствие ранения. Как только до него дошло, что увечье или смерть миновали его, последовало раздражение от мысли, что человек, которого они преследовали до сих пор, несомненно, уходил. На мгновение он испытал желание взять одну из выживших лошадей и последовать за ним, но Огастес не хотел и слышать об этом.

— Мы находимся в довольно неприятной ситуации, Вудро, — заявил он. — Нам предстоит долгий путь назад, и большая часть этого пути — по безводной местности. У нас только одна лошадь и один мул на четыре человека. Мы должны будем идти пешком приличную часть пути и беречь лошадей до того момента, как они нам понадобятся. Нам, вероятно, придется съесть этих животных, прежде чем мы вернемся домой. Мы должны теперь думать о своем спасении. Голубая Утка может подождать.

— Кроме того, где-то здесь Куана и его воины, — добавил он, указав на запад, в пустынное Льяно. — Я ничего не знаю об их настроении, и ты не знаешь. Нам, вероятно, придется с боями пробиваться назад, ты же понимаешь.

Колл знал, что Огастес был прав. Они были маленьким отрядом, застрявшим в пустыне. Они являлись легкой добычей для любой сильной группы воинов, местных жителей или бандитов. Они должны были оставаться вместе, чтобы получить шанс. Но он все еще хотел преследовать Голубую Утку. Ему нелегко было справиться с собой, и Огастес понимал это.

— Он проклятый убийца, и я очень не хочу позволить ему уйти, — сказал Колл.