Луна команчей

Кроме того, клиент может пойти к шерифу и пожаловаться ему. Он может заявить, что она украла у него деньги, или обвинить ее в чем-то другом. Слово любого человека, самого бесчестного, для шерифа значило больше, чем слово проститутки. Потерпевший клиент может пожаловаться своим друзьям и вызвать у них недовольство. Несколько раз банды мужчин ловили ее, подстрекаемые каким-то недовольным клиентом. Воспоминания об этом ужасны. Боясь иногда открыть дверь, Мэгги все же никогда не позволяла себе забыть, что она — шлюха и должна жить по определенным правилам, ведь для мужчины одного осознания того, что она открывала дверь предыдущему клиенту, а ему нет, достаточно, чтобы вышибить ее.

Тем не менее, это была ее комната. Она чувствовала, что может, по крайней мере, дать себе время на застегивание платья. Это было важно для нее, чтобы ее платье было скромно застегнуто, прежде чем она пустит мужчину к себе в комнату. Она знала, что это может показаться нелепым, так как мужчина с улицы приходит как раз для того, чтобы за деньги расстегнуть то же платье, которое Мэгги только что застегнула. Она чувствовала, что если она когда-нибудь откроет дверь в расстегнутом платье, она потеряет все надежды в отношении себя. Было достаточно времени, чтобы делать то, что она должна была сделать, когда мужчина заплатил деньги.

Она осторожно открыла дверь и испытала сильное потрясение: мужчина, который только что брел по коридору, был молодой рейнджер Джейк Спун, который состоял в отряде всего несколько недель. Он был настолько пьян, что упал на колени и держался за живот. Но увидев Мэгги, он поборол свой желудок и протянул руку, чтобы она помогла ему встать.

— О, мистер Спун, — сказала Мэгги. — Вы заболели?

Вместо ответа Джейк Спун пополз мимо нее в ее комнату. Оказавшись внутри, он поднялся на ноги и пошел, пошатываясь, через всю комнату к ее кровати. Он сел на кровать и стал стаскивать с себя сапоги и расстегивать рубашку.

Джейк Спун молча посмотрел на нее. Его, казалось, озадачил тот факт, что она все еще стоит в дверях.

— У меня есть деньги, — сказал он. — Я не обманщик.

Затем он стащил свою рубашку, бросил ее на пол, и встал, держась за спинку кровати, чтобы не упасть. Даже не глядя на нее, он расстегнул свои штаны.

Мэгги почувствовала, что ее сердце упало. Джейк был техасским рейнджером, хотя и недавно в отряде. Все годы знакомства Мэгги с Вудро Коллом рейнджеры знали, что между нею и Вудро существовала взаимная привязанность. Это была еще не та привязанность, которую жаждала Мэгги. Если бы так было, она не стала бы арендовать дешевую комнату и открывать свои двери перед пьяными незнакомцами.

Но привязанность была. Она хотела его, и Вудро хотел ее, хотя он, возможно, был несообразительным, чтобы признать это. Чувствуя привязанность, другие рейнджеры, которые хорошо знали Вудро, постепенно оставили Мэгги в покое. Вскоре они поняли, что ей было неприятно продавать себя друзьям Вудро. Хотя Колл никогда ничего не говорил напрямую, рейнджеры могли знать, что ему не понравится, если один из них пойдет к Мэгги. Огастес Маккрей, неразборчивый распутник, никогда бы даже не думал о приближении к Мэгги, хотя он давно восхищался ее внешностью и ее манерами. В самом деле, Гас часто призывал Вудро жениться на Мэгги и положить конец ее рискованной жизни шлюхи, жизни, которая так часто приводит к болезни или ранней смерти.

Вудро до сих пор отказывался на ней жениться, но в последнее время он стал более предупредительным и более щедрым на деньги. Теперь он иногда давал ей деньги для покупки вещей для ее комнаты, небольших удобств, которые она не могла себе позволить. Самой глубокой ее надеждой и самой заветной мечтой было то, что Вудро когда-нибудь запретит ей заниматься проституцией. Может быть, дело и дойдет до брака, но, по крайней мере, он может вытащить ее из грубой торговли, которой была вся ее жизнь.

Несколько раз они обсуждали эту тему, и аргументом Вудро было то, что он часто месяцами находился в опасных разъездах, каждый из которых мог закончиться его смертью. Он считал, что Мэгги должна заботиться о себе и продолжать зарабатывать так, как могла, на случай, если он погибнет в бою. Конечно, Мэгги знала, что рейнджерство было опасным ремеслом, и что Вудро могут убить, в этом случае ее мечта о жизни с ним никогда не сбудется.

Она никогда не говорила о своей жизни в качестве проститутки, когда она была с Вудро. В ее уме ее реальной жизнью была их совместная жизнь. Остальное, как она пыталась делать вид, происходило с кем-то другим. Но эта отговорка была только ложью, которую она допускала для себя, чтобы помочь себе прожить эти дни. На самом деле, это она открывала свою дверь мужчинам, принимала от них деньги, обследовала их на предмет болезней, принимала их в свое тело. Она была девушкой, доведенной до отчаяния, когда после гибели родителей ушла в Сан-Антонио, чтобы заниматься проституцией. Теперь она уже не девушка, но отчаяние по-прежнему оставалось с ней.