Луна команчей

Он ненавидел, когда капитан пребывал в одном из своих лекционных настроений. Хотя теперь, насколько он понимал, они просто бесцельно странствовали, поэтому не имело большого значения, ехали ли они верхом или получали урок истории. Теперь капитан, окосевший от бренди, указывал на какой-то бестолковый холмик и разглагольствовал о Ганнибале, слонах, снегах, Альпах и римлянах.

Гас не мог припомнить, чтобы когда-нибудь слышал о Ганнибале, и он не ожидал наслаждения от любой лекции, которую он мог бы послушать, в основном потому, что один из его носков смялся внутри сапога и натер ему болезненную мозоль на ступне. Он хотел вернуться в Остин. Если бы он, хромая, пришел в магазин Форсайта, выглядя при этом достаточно несчастно, то Клара снизошла бы до лечения его мозоли и, кроме того, разрешила бы ему поцеловать ее. Вместо этого, все удобства, которые у него были в пути, состояли из кружки кофе и куска рыжеватого бекона, и даже эти удобства заканчивались. Дитс только что признался ему, что у них осталось бекона еще на один день.

— О, Ганнибал был африканцем, — сказал Скалл. — Он был гражданином Карфагена, и не только этот великий полководец использовал боевых слонов. Александр Великий использовал их в Индии, а Ганнибал взял их с собой в поход через Альпы, есть там снег или нет, и налетел на римлян, когда они меньше всего этого ожидали. Блестящее сражение, я считаю.

Колл попытался представить себе сцену, описанную капитаном — огромные звери идут по извилистому пути все выше и выше, к заснеженным перевалам — но он никогда не видел слона, разве только несколько фотографий в книгах. Хотя он знал, что большинству рейнджеров было скучно, когда капитан начинал читать лекции, сам он любил послушать о сражениях, о которых рассказывал капитан Скалл. Его способности к чтению постепенно улучшались настолько, что он надеялся со временем самостоятельно почитать о некоторых сражениях.

Пока капитан воодушевлялся своей лекцией, рядом вдруг оказался Знаменитая Обувь, почти у локтя капитана. Как обычно, все парни вздрогнули, никто из них не видел подхода следопыта. Даже капитан Скалл немного занервничал, увидев, как внезапно материализовался Знаменитая Обувь.

— Я был в лагере Бизоньего Горба, у него новая жена, — сказал Знаменитая Обувь. — Его сын взял меня в плен на некоторое время. Это тот, кто убил мистера Уотсона. Они зовут его «Голубая Утка». Его мать была мексиканкой, она умерла от холода, пытаясь сбежать от Бизоньего Горба.

Айниш Скалл улыбнулся.

— Вы стали бы прекрасным профессором, сэр, — сказал он. — Вам удалось рассказать нам больше об этом мошеннике Голубой Утке, чем я был в состоянии поведать о Ганнибале и его слонах. Что я должен знать еще? Все-таки пересек Альпы Пинающий Волк с теми жеребцами?

Его острота разбилась о Знаменитую Обувь, который не особенно любил прерываться, когда докладывал.

— Тихое Дерево пришел в лагерь со многими воинами и многими женщинами, — продолжал Знаменитая Обувь. — Тихое Дерево хотел меня убить, но Бизоний Горб не позволил никому убить меня.

— Ух ты, вот это новость. А почему нет? – спросил Скалл.

— Я помог его бабушке, когда она умирала, — сказал Знаменитая Обувь. — Я могу не тревожиться по поводу Бизоньего Горба.

— И это все? — спросил Скалл.

— Ты также не должен опасаться Бизоньего Горба, — ответил Знаменитая Обувь. — Он по-прежнему с Тихим Деревом. Но Пинающий Волк сейчас следует за тобой.

— Пинающий Волк, о, мошенник! – воскликнул Скалл. — Несколько дней назад я преследовал его. Почему человек, которого мы преследовали, решил следовать за нами?

— Он, наверное, хочет украсть больше лошадей, — сказал Колл. — Он жить не может без конокрадства.

— Может быть, а может быть он хочет перерезать нам горло, — заметил Айниш Скалл.

Он посмотрел на разведчика, но Знаменитая Обувь, казалось, не имел понятия относительно планов Пинающего Волка.

— Я не видел его, — сказал он. — Я видел только его следы. С ним идет Три Птицы.

— Ну, это ни о чем не говорит, — заметил Скалл. — Я не имел удовольствия встречаться с мистером Три Птицы. Что он за парень?

— Три Птицы тихий. Он не выражает вслух свои мысли, — сказал Знаменитая Обувь. – Их только двое. Остальные воины остались на празднике, который Бизоний Горб устроил для Тихого Дерева.

— Если их только двое, то по-моему пускай приходят — сказал Огастес. — Я полагаю, что мы сможем справиться с двумя индейцами, даже если один из них – Пинающий Волк.

Колл думал наоборот. Двух индейцев труднее обнаружить, чем пятнадцать. Ему показалось странным, что Пинающий Волк решил последовать за ними именно сейчас. В конце концов, он только что бежал с тремя прекрасными жеребцами. Это лошади, вероятно, были получше, чем любая в отряде рейнджеров, за исключением Гектора, конечно.

Скалл некоторое время шагал вверх и вниз, глядя на равнину, как будто он в любой момент ожидал увидеть Пинающего Волка. Но, за исключением паривших в небе двух ястребов, в окрестностях можно было видеть только траву.