Луна над Сохо

Двое десантников подошли к Тигре. Тот не ожил, даже когда один из них пнул его под ребра.

Убедившись, что на крыше безопасно, Найтингейл подошел ко мне. Я поднялся на ноги: никому не хочется получать разнос, глядя на начальство снизу вверх.

– Это был он? – спросил Найтингейл.

– Да, Безликий, – кивнул я. – Но я заметил, что он в маске.

– Это часть заклятья, – кивнул наставник. – Вы не ранены?

Я оглядел себя:

– Нет, только подвернул ногу и заработал пару синяков.

– Ваша работа? – спросил Найтингейл, указывая на обломки трубы.

– Моя, только это не помогло. Он поставил какой-то заслон вроде силового поля.

Полицейские сирены завыли прямо под нами, и вскоре внизу захлопали дверцы служебных автомобилей.

– Фрэнк, вам с ребятами лучше вернуться в машину, – посоветовал мой шеф. – Мы присоединимся к вам, как только уладим все с коллегами.

Десантники гурьбой побежали к пожарной лестнице на другой стороне крыши, чтобы спуститься на Дак-лейн. А я в очередной раз понадеялся, что у Симоны с сестрами хватило ума убраться подальше.

– Замкнутый заслон, говорите? – вернулся к теме Найтингейл.

– И еще он поймал мой файербол, – добавил я. – Я не сказал? Просто взял и ухватил его голой рукой.

– Да, этого человека явно обучал профессионал, – нахмурился Найтингейл. – Вы представляете, сколько лет нужно тренироваться, чтобы достичь такого уровня? Какая нужна целеустремленность, какая самодисциплина? Вы только что столкнулись с одним из самых опасных людей в мире.

Внезапно похлопав меня по плечу, он добавил:

– И остались живы. Нет, это просто поразительно.

На миг я испугался, что он собирается на радостях заключить меня в объятия, но, к счастью, мы оба вовремя вспомнили, что мы англичане. И все же момент был опасный.

Внизу, на первых этажах, раздался отчетливый топот ног множества полицейских.

– Что сказать, когда меня спросят о нем? – спросил я, кивнув на покойного Тигру.

– Вы не знаете, кто его застрелил, – сказал Найтингейл. – И считаете, что это один из снайперов. Что соответствует действительности, верно?

Я кивнул. Всегда лучше сказать полуправду, чем наполовину солгать. Мы же в Лондоне, босс, откуда здесь военизированные «эскадроны смерти»?

– Надо это обсудить, – заметил я, – прежде чем действовать дальше.

– Надо, – кивнул Найтингейл, – непременно надо.

С этими словами он шагнул назад и, открыв дверь, крикнул вниз, что он старший следователь, а крыша – место преступления и если никто из коллег не представляет отдел расследования убийств, то им во избежание дальнейших неприятностей лучше оставаться на лестнице.

– Да вашу мать, я представляю отдел убийств! – донесся ответный рык сержанта Стефанопулис. Четыре пары лестничных пролетов отнюдь не улучшили ее настроение, и она свалилась на нашу голову, словно уведомление о задолженности по налогам. Несколько секунд буравила взглядом Найтингейла, затем осторожно, чтобы не испортить криминалистам улики, прошла туда, где на плиточном полу распростерлось тело Тигры. Из раны на голове натекла лужа крови, теперь она почернела и лаково блестела в свете уличных фонарей.

Оглядев тело, Стефанопулис повернулась ко мне.

– Неужели еще один? – устало вздохнула она. – Ты бы поосторожнее, парень. Такими темпами отдел профессиональных стандартов скоро внесет твой телефон в список любимых номеров.

И, сощурившись на Найтингейла, спросила:

– А вы, сэр, что думаете?

– Совершенно очевидно, сержант, – сказал Найтингейл, указывая тростью на тело, – что он убит неизвестным лицом или лицами. Я бы сказал, стреляли с крыши или с верхнего этажа вон того здания.

Стефанопулис даже не глянула, куда он показывал.

– Кто он такой? Есть догадки на этот счет?

– Боюсь, никаких, – пожал плечами Найтингейл. – И сомневаюсь, что у него остались друзья или родственники.

Это означало, что никто не будет поднимать шум, не станет добиваться расследования и не потребует выдачи тела. Которое, соответственно, большей частью окончит свой земной путь в лаборатории доктора Валида.

С крыши я спускался примерно час, после чего привычно сдал одежду и ботинки криминалистам. По моим прикидкам, к ним уже перекочевала почти вся моя обувь. Наши с Найтингейлом руки исследовали на предмет остатков пороха. Потом мы вышли на улицу, и нас развели по разным автомобилям для дачи предварительных показаний. Когда Стефанопулис наконец отпустила нас с миром, было три часа ночи и даже Сохо словно бы выдохся.

Кэфри и его десантники нырнули в переулок, выходящий на Бродуик-стрит. Я оказался прав насчет микроавтобуса, это был белый «Форд Транзит» с явно фальшивыми номерами.

– Нам неохота платить за въезд в центр, – пояснил Фрэнк, когда я спросил. – Но с этим автобусом все абсолютно законно, он принадлежит брату моей жены.