Луна над заливом

— Ну, что? — шепотом спросила Татьяна, не выдержав напряжения, с которым они оба вглядывались в светлый прямоугольник. Георгий только молча приложил палец к губам, показал ладонью оставаться на месте и совершенно бесшумно, как будто перетекая из положения в положение, подкрался к двери.

— Чисто. Пошли.

Татьяна следом за ним выскользнула в коридор. Он был пуст в оба конца.

— Здесь есть еще одна лестница, — нагнувшись к ее уху, шепнул Георгий. — Попробуем незаметно просочиться наружу…

Ступая босиком по ковровому покрытию, Татьяна кралась за ним к двери в ближнем конце коридора. Ощущение было неприятным: ковер не пылесосили, казалось, целую вечность, и скопившийся в нем мусор колол босые ступни. То, что она может замечать в эту минуту такие мелочи, удивляло Татьяну. «Тоже мне, принцесса на горошине», — подумала она про себя, вспоминая, как бегала босиком летом на даче в розовом детстве. Почему-то тогда сучки и камешки, попадавшие под нежные детские пятки, не вызывали у нее раздражения — она на них попросту не обращала внимания.

Эти размышления отвлекали Татьяну от страха, и она, кажется, совсем перестала бояться. Но ненадолго.

Машинально следуя за Георгием, она внезапно почувствовала спиной приближение опасности. Доли секунды ей хватило на то, чтобы коснуться рукой его плеча. Георгий мгновенно обернулся и тут же выстрелил. Выстрел прозвучал не громче хлопка пробки, вылетающей из бутылки шампанского, Татьяна в первый момент даже не поняла, что это был именно выстрел, потому что в это время они миновали душевую, в которой лилась вода и кто-то пел на неизвестном языке. Но, обернувшись на короткую секунду, она увидела, как, точно в замедленной съемке, падает на пол давешний сторож, остановивший ее на лестнице, далеко вытянув перед собой руку с пистолетом, чье черное длинное дуло направлено прямо на них. Скрючившийся в судороге палец нажал на курок, и что-то свистнуло мимо плеча Татьяны, заставив ее отшатнуться. Она услышала очень тихий, сдавленный стон Георгия. Испуганно обернулась к нему и увидела, как он согнулся и, сильно припадая вправо, отступает к двери душевой.

— Беги, Танька, — хрипло сказал он. — Меня зацепило. Давай по лестнице и во всю прыть… Если выберусь — найду тебя. Телефон… Пошла!

И она пошла. Точнее, полетела, обжигая босые ноги о выщербленный цемент ступеней черной лестницы. В вестибюле кто-то кинулся ей навстречу, она на бегу немыслимо увернулась, пронеслась мимо, к двери. Секунды точно остановились, она могла разглядеть чьи-то искаженные лица, чьи-то руки, тянущиеся к ней, охранника в дверях, застывшего с выражением крайнего изумления на лице, человека на противоположной стороне улицы, вынимающего пистолет…

Она ускользнула.

Каким-то чудом, летя прямо по мостовой, лавируя между желтыми фургончиками таксомоторов, ощущая свист рассекаемого воздуха, как пуля, она промчалась в потоке людей и машин из одной улицы в другую, третью, петляла, как заяц, пока не поняла, что оторвалась.

Тут силы оставили ее, и ей пришлось собрать все присутствие духа, чтобы не опуститься прямо на мостовую.

Через несколько минут она обнаружила себя сидящей на скамейке возле Публичной библиотеки. Оглядевшись вокруг, Татьяна не заметила ничего подозрительного и осторожно встала. Голова легонько кружилась, во всем теле ощущалась обморочная легкость, каждый шаг казался попыткой идти в раскачивающемся гамаке. Но она была не ранена, только слегка кровоточили сбитые об асфальт ступни. Поправив висящую на плече сумку, Татьяна медленно пошла вперед, ища глазами смятую банку, о которой говорил Георгий. Она обошла все скамейки несколько раз — банки не было. Собственно, ее поиски Татьяна проводила совершенно автоматически: Георгий сказал найти банку — значит, надо найти. Но банки не было. Видно, какой-то бомж, собирающий пустую тару, успел подхватить импровизированный контейнер, хранящий тайну клада.

Татьяна ничего не почувствовала, даже досады. Все было неважно теперь, когда она сбежала из гостиницы, оставив там Георгия — раненого, истекающего кровью, на верную смерть…

Она снова присела на скамейку и потянулась к сумочке за сигаретами. Рука, привычно запущенная в сумку, наткнулась, вместо пачки сигарет, на что-то шуршащее, какой-то ком бумаги… Татьяна непонимающе заглянула — в сумке были деньги. Очень много. Пачки денег. Она совсем забыла о них.