Луна убывает

Эдгар сделал паузу, понимая, что его любимая попала в крупные неприятности, он обдумывал ситуацию.

– Я больше никуда не отпущу тебя одну, ясно? – строго изрек он. – Тысячу раз пожалел, что поддался на твои уговоры! Больше подобного не повторится, даже не мечтай. Мы будем вдвоем противостоять древнему злу или кому бы то ни было. Я ужасно переживал за тебя, хотя знал, что ты жива.

– Я не могу уйти без Жаклин, – на всякий случай предупредила Лаура. – Ее похитили, она здесь, наверху, и ранена.

– С Жаклин все в порядке, – заверил Эдгар. – Это я тоже способен ощущать, ведь она мой потомок. Я пришел не один, со мной ее брат и его друг. Но сейчас нам нужно немного выждать, пока вампиры погрузятся в сон.

Поглощенная эмоциями Лаура только теперь сообразила, что тусклый рассвет подступает все ближе, а они не превращаются в мертвецов, как случалось каждое утро из года в год.

– Что я выпила? – опомнилась она. – Мы ведь не можем пить ничего, кроме человеческой крови! Странные ощущения, будто у меня под кожей копошатся светлячки.

Лаура заметила, как зрачки в глазах Эдгара медленно расширяются, напоминая воронки и заполняя чернотой васильковый рисунок радужки.

– Друг твоих племянников – гений, – разъяснил Эдгар, – за несколько недель он создал на основе моей крови средство, блокирующее вампирам предрассветный сон. Мы с тобой воспользуемся шансом и сегодня уничтожим клан Вечерней зари, когда они заснут. Надо лишь немного подождать.

Лаура закивала, уткнувшись ему в грудь, беспрекословно принимая любые условия. Подземелье понемногу заполнял молочный свет туманного утра, сквозь вентиляционную решетку накрапывал осенний дождь. Эдгар и Лаура замерли в ожидании восхода солнца, прильнув друг к другу и не желая размыкать объятий.

– Сожалею, что в этих катакомбах ты не увидишь рассвета, – произнес он с оттенком грусти.

– Зато я вновь вижу тебя, это гораздо лучше, – отозвалась Лаура. – Ты – мой рассвет.

Она привстала на цыпочки, обвила руками шею Эдгара и с упоением приникла к его губам. Эдгар ответил на поцелуй и крепче обнял девушку, отметив, что на ней сейчас то самое синее платье в цветочек, какое Лаура носила, когда они расстались. Будто бы не было этих тревожных недель, когда он терзался предположениями и кошмарами, что его любимую насилуют и пытают. Беззащитная, с распущенными волосами, Лаура выглядела совсем юной и чистой, но пробуждала в нем желания отнюдь не невинные.

– Я очень скучала по тебе, Эдгар, – страстно шептала Лаура в перерывах между поцелуями. – Мне так не хватало тебя! Жаль, у нас нет времени на секс прямо сейчас! А вдруг это наш последний шанс? Наверное, я испорченная, если даже подземная тюрьма меня заводит!

Призрачный аромат черемухи, теплыми волнами исходивший из источника силы, щекотал ноздри, разливался по венам, одурманивал. Нить болезненной привязанности Лауры к Эдгару ослабела, но благодаря шалости Шарлотты до конца не оборвалась. Лауре не терпелось восстановить связь между ними, заново пережить случившееся в лунную ночь более тридцати лет назад, – что она теперь помнила слишком хорошо. Магия током искрила по коже, она заволокла разум Лауры, вызывая слепое, необузданное желание отдаться ему. Ее зрачки тоже расширились от возбуждения, когда она неловко расстегивала Эдгару рубашку в стремлении добраться до его тела. Прикосновение к его обнаженной коже вызвало мощный электрический разряд на кончиках пальцев, но руку Лаура не отдернула. Казалось, она умрет от неутоленного желания, если Эдгар сейчас же не войдет в нее.

Он чувствовал то же самое, его рука забралась под кружевную оборку платья и поползла по бедру Лауры, выше резинки чулка. Катакомбы были местом обитания древней силы, что будила в обоих темные инстинкты, заставляя забыть об опасности.

– Почему же нет? – обольстительно улыбнулся Эдгар, стягивая с нее нижнее белье. – Для этого всегда найдется пять минут, они вряд ли что-то изменят.

Каменный пол был слишком жестким и холодным, чтобы на него лечь, поэтому Эдгар поставил Лауру на колени и с глухим стоном взял ее сзади. Он сжимал ее грудь сквозь ткань платья, и в его движениях не было ни намека на нежность, только неукротимая животная страсть. Но Лаура нуждалась именно в такой разрядке после всего пережитого. Она в полной мере прочувствовала, как же ей недоставало их телесного единения. Лаура принимала в себя его резкие глубокие толчки и надрывно стонала от наслаждения настолько острого, что оно граничило с болью. Эдгар снова заполнял ее душевную пустоту, с ним она становилась целостной личностью. Сколько бы раз они ни занимались любовью, Лаура никогда не испытывала подобного блаженства, как от этого поспешного секса на краю гибели.