Луна в Водолее

— Вспомнила, Машенька — да?.. Но ведь Я — не об этом… Вернее, об этом — в качестве символа… только потому, что тебе самой любовные игры с мужем представились именно так… А как оно обстоит в действительности — что понравится, а что не понравится твоему Лёвушке — это уж ты как-нибудь сама… не поленись, пожалуйста… выведай у него, узнай… конечно, если уже не поздно… Но ведь Я, Машенька, о другом… догадалась — да? Разумеется — о твоей душевной фригидности! Не преодолев которую, не зачнёшь, не выносишь, не родишь… а уж какими средствами… во всяком случае, то, что тебе пригрезилось — вполне годится… конечно, если вдохновит твоего Льва…

— Но, Владычица, — будучи полностью разоблачённой и поняв это, Мария Сергеевна больше не упиралась, — ремешок — ладно… действительно — подумала о Лёвушке как об озорнике-мальчишке… и о его соответствующем «воспитании»… но чтобы нагишом кататься на спине у голого мужа — ей Богу, ни сном, ни духом!

— Машенька — опять в сторону? Опять хочешь уйти от главного? Если твоему Льву понравится — какая разница! Сама ли ты или кто-нибудь другой за тебя придумал! Ты лучше вспомни вот о чём… не хотела ворошить старое, но, чувствую, не обойтись… твоя душевная фригидность — она ведь не после аборта… она ведь гораздо раньше… лет, наверно, с пятнадцати… когда ты — и боясь, и желая потери девственности — страстно мечтала быть изнасилованной влюблённым в тебя Антоном. И чтобы он за это попал в тюрьму, а ты бы плакала и носила ему передачи. А поскольку от пятнадцатилетнего «очкарика» было невозможно дождаться таких диких форм проявления любви, то — вспомни, Машенька! — как ты почти два года с большим удовольствием мучила и его, и себя. Конечно, в основном — его: ибо твоя плоть тогда, по сути, ещё спала… позволяла всю себя раздевать и полностью оцелововать… но более — ни-ни… Удивляюсь, как бедный мальчик вынес почти два года таких утончённых пыток? И как после этого ухитрился не возненавидеть всех женщин — в принципе? Ну да, ну, нашлась Людмила… узнав о которой, ты прямо-таки взбесилась… ещё бы! Увела от тебя раба! Или любимую игрушку — как тебе больше нравится… а если бы не увела?.. ах, поженились бы — и ты бы ему отдалась как честная девушка?.. вволю до этого помучив и поиздевавшись?.. и каким — после двух-трёх лет такого обращения — был бы тебе он мужем?.. что? мог бы и изнасиловать? и попасть в тюрьму? ах, ты бы не стала на него заявлять? погрозила бы, поунижала — и только? Ох, уж эта ваша «война полов»! А поскольку Антон — не насильник по своей природе… что ж, Машенька, вспомни, с кем и как ты, в конце концов, лишилась девственности? Что? И вспоминать не хочется? Правильно! Такие воспоминания… ну их! Вот только, Машенька, твои жестокие игры с Антоном… они, знаешь ли, больше походили не на любовные игры… даже — и с садомазохистским уклоном… а на игры кошки с пойманной мышью… и ничего удивительного, что не только для Антона, но и для тебя самой они прошли очень не бесследно… душевно фригидной ты, Машенька — уж поверь Мне! — сделалась из-за этих кошмарных «игр».