Луна в Водолее

— Какие, Танечка, возражения, — выпив поднесённую рюмку и прикурив от протянутой зажигалки, с заметным оживлением ответил астролог, — прямо-таки спасаешь старого алкоголика!

В голове у Льва Ивановича несколько прояснилось, и он надумал восстановить хотя бы некоторые подробности вчерашнего вечера — вернее, ночи. Разумеется, в первую очередь — каким образом он оказался здесь? И почему — без одежды? Но прямо об этом спрашивать ему было неловко, и астролог начал издалека:

— Кстати, Танечка, а почему ты ко мне — на «вы»? Ведь, по-моему, вчера мы перешли на «ты»?

— Так это вчера… в алексеевой мастерской… а сегодня… одно дело по пьянке, а другое — по трезвому… вчера я вас даже «Лёвушкой» называла… по вашей просьбе…

— Вот и прекрасно, Танечка! — окончательно ожив после второй рюмки и пережевав заботливо поднесённый женщиной кусок сочной горбуши, вполне уже человеческим голосом заговорил астролог. — И сегодня — тоже! И завтра! И вообще — всегда! Обращайся ко мне на «ты»! Ведь я же ещё не выгляжу дряхлым старцем?

— Ну, что вы… ой, прости! Конечно, не выглядишь, Лев… Лев — царь зверей… нет, если на «ты» — то Лёвушка… или, может быть, Лёва?.. Лёва — корова… прямо как в детском саду! Нет, только — Лёвушка! По-вчерашнему… надо же! Лё-ё-вушка. — В растяжку произнесла Татьяна, словно бы привыкая к новому для неё сочетанию звуков. — Ты, Лёвушка, выглядишь — во! Конечно, не на двадцать и не на тридцать — не буду льстить, а где-то — слегка за сорок. Что называется — в самой поре.

— Льстишь, Танечка, льстишь! Правда, тонко — спасибо…

Сейчас, когда после двух рюмок мысли Окаёмова значительно прояснились, то, что его одежда сохнет на кухне, открыло дорогу весьма неприятным соображениям:

«Чёрт! Уж не обмочился ли он вчера?! Этого только не хватало! — Конечно, в пятьдесят лет досадные житейские казусы воспринимаются несравненно проще и безболезненнее, чем в двадцать — но всё-таки… пожилому астрологу перед молодой, симпатичной женщиной явить себя в образе ссыкуна-мальчишки — стыдно и в пятьдесят. — Как бы это ловчее выведать?», — вертелось в Окаёмовской голове, но отравленный мозг не мог справиться со столь тонкой задачей, и после короткой паузы Лев Иванович бухнул, что называется, открытым текстом:

— Танечка, а трусы? Тоже сохнут на кухне?

— Трусы, Лёвушка, уже, наверное, высохли. Сейчас посмотрю. А-а-а… так ты вот о чём? — догадалась и поспешила утешить женщина. — Не переживай, пожалуйста! Ты вчера «благородно» свалился в ванну с водой. У меня там бельё замачивалось — ну, чтобы легче полоскать. А ты пошёл в туалет и, значит — туда. Хорошо, хоть не заперся. И Юра с Колей — ну, которые помогли тебя доставить — ещё не уехали. Одной бы не вытащить. Так, Лёвушка, и ночевал бы в ванне! Нет, воду я бы, конечно, слила, — расшалившейся кошечкой ласково оцарапала Танечка, — чтобы не превратился в налима! Или в чудо-юдо какое-нибудь морское!

— И стоило бы! Не краснел бы перед тобой сейчас! — обрадованный тем, что его конфуз вышел свойства скорее курьёзного, весело отозвался астролог. — Искупаться, стало быть, я захотел вчера? Прямо в одежде… однако… паспорт-то хоть не очень намок?

— А ты, Лёвушка, слава Богу, без пиджака. Так что и паспорт, и деньги — всё в полном порядке. Сейчас поглажу трусы, а брюки и рубашку — позже. Когда, значит, высохнут. Нет, нет, Лёвушка, — предваряя возражения астролога, подытожила Татьяна и взялась за дверную ручку, — обязательно поглажу, ты у меня в гостях.

Оставшись один, Лев Иванович с удовольствием выпил третью рюмку и доел вкусную рыбу — пока, более-менее, всё путём! Первый, наиболее трудный день поминок, прошёл, можно считать, без эксцессов — купание в ванне с бельём не в счёт. Придумал же в своё время Никита Сергеевич в крохотном закутке соединить унитаз с ванной — вот и приходится жителям «хрущоб» до сих пор расхлёбывать!

Минут через десять, пятнадцать Татьяна принесла не только трусы, но и огромный купальный халат: если хочешь, можешь одеться, Лёвушка — всё-таки лучше, чем в простыне. Одеваться, а вернее вставать, Окаёмову не хотелось — лежать бы себе, попивая водочку и покуривая местные безвкусные сигареты с бумажным фильтром — увы! Столь вопиющего сибаритства астролог позволить себе не мог — не дома, не в отпуске, не в гостях у любимой тёщи! В чужом городе, у малознакомой женщины, в ближайшей перспективе имея хлопоты, разговоры, посещение театра, открытие посмертной выставки картин Алексея Гневицкого, обращение к следователю — нет, он сейчас не имеет права очередной раунд Зелёному Змию сдавать без боя!