Лунитана – лунная фея

– Что? Где Ванюша? Какой Ванька? – Дурачок сделал испуганное лицо. – Нет тут никакого Ваньки. Есть только Гошенька. Г-гошенька есть, а больше никого тут н-нету! Я… я вот что… я спать пойду, однако…

– Да ладно тебе, Ваня, пихтач-ельник… Хватит прикидываться-то: тут все свои, выходи, не стесняйся! Посидим, поговорим, как люди.

Гошенька вздохнул, неуверенно вышел из дверей, присел на ступеньку крыльца. Дед Пихто плюхнулся рядом. И тут откуда-то, прямо с неба, спикировала огненная птица О.

– Иван Кузьмич, пожалуйста! – попросила она. – Не надо больше притворяться! Мы же к вам, как к человеку, чаю попить… С добром пришли, с гостинцем, с душевным разговором…

– Разгадали, значит! Э-эх. Ладно, ваша взяла! – Гошенька досадливо сдёрнул с головы панамку, бросил её на землю. И тут же моментально преобразился в того самого лысого некрасивого мужичонку средних лет, про которого рассказывал лунный зайчонок Митя.

– Ой, – изумился дед Пихто. – А ведь я тебя, кажись, знаю. Ваньша, ты что ли?

– Я, дядя Пиня. Я ведь подумал, что ты меня сразу раскусил.

– Да нет, это я наобум, так сказать…

– А я подумал…

– Надо же, еле признал родственника, пихтач-ельник, понимашь… Вот, прошу любить и жаловать: Иван, племянник мой, двоюродный.

– Рада знакомству, – грациозно склонила свою красивую голову Птица О. – А я – здешняя жар-птица!

– Очень, очень приятно! – Иван Кузьмич привстал, церемонно поклонился.

– Да-а, – задумчиво протянул дед Пихто. – А помнишь, как я тебя на собственном горбе катал, как мы с тобой в «козу-дерезу» играли? Помнишь ведь: «Идёт коза рогатая за малыми ребятами…»

– Помню, – ностальгически вздохнул Иван Кузьмич.

– Сколько лет-то прошло? Да… Пообтрепался ты, парень, подрастерялся как-то…

– Что поделаешь, такова жизнь…

– Жизнь, значит… пихтач-ельник… А с чего это ты в злые букабяки подался, а?

– Да вот, судьба так распорядилась.

– Судьба, стало быть. А чего это ты всё на судьбу да на жизнь валишь? Сам-то не причём, что ли?

Иван безнадёжно махнул рукой:

– А, и не говори, дядя Пиня…

– Я и не говорю, понимаешь… Я тебя прямо спрашиваю: ты чего это вытворяешь, а? Ты зачем нашего медведя в игрушку превратил?

– Какого медведя?

– А вот этого! Мишутка, выходи!

Плюшевый медвежонок выбрался из зарослей полыни, подошёл понуро.

– Ну?

– Да я это… Пошутил я… Я же не насовсем его, я бы его потом – обратно.

– А ты – не потом! – сурово велел дед Пинуфрий. – Ты прямо сейчас давай!

– Хорошо. Только пусть он сначала пообещает, что не съест меня, сразу, как я его… это… обратно…

– Я бы на его месте ничего обещать не стал, ни сначала, ни потом! – пробурчал старик. – А ты как, Михайло Потапыч?

В стеклянных глазах игрушечного медвежонка на секунду вспыхнула ярость. И обида промелькнула, горькая такая. Но тут же всё исчезло и погасло.

– Не трону. Клянусь! – тихо сказал Мишутка.

– Тогда я сейчас…

Букабяк поднял с земли брошенную панамку, опасливо пристроил её на голову игрушечного Мишутки, потом закрыл глаза, вытянул вперёд руки, сказал громко, но не очень внятно:

– Бяки, глюки, закорюки! Буки, зяки, закаряки! Бум, блям, троллялям!

Плюшевая игрушка моментально выросла в размерах и превратилась в огромного живого медведя.

Михайло Потапыч, как только почувствовал, что настоящий его облик вернулся к нему, первым делом сердито рыкнул на злого Букабяка. Очень сердито. Бедняжка уже с жизнью попрощался, на всякий случай.

Но медведь не стал его есть. Во-первых, он дал слово. А во-вторых, обида на этого горе-волшебника почти вся куда-то ушла. И злость – тоже. Ладно, пусть живёт!

Михайло Потапыч походил туда-сюда, радуясь лёгкости движений, повалялся в густой траве, покувыркался. А потом улёгся возле дома, дожидаться – а не понадобится ли его помощь?

Исправление ошибок

– Ну вот, одну ошибку ты, можно сказать, исправил. Теперь – главное, ради чего я сюда пришёл. Ты знаешь, что лунная фея потеряла свою силу?

– А она её потеряла? – спросил Иван Кузьмич, глядя куда-то в сторону.

– Скажи честно – это твоих рук дело?

Букабяк опустил голову, выдавил из себя:

– Кажется, да…

– И не стыдно тебе обижать ребёнка?

– Я… Понимаешь, она такая красивая. Да при этом ещё и фея. А кто я? Жалкий неудачник. Приобрёл себе по случаю оборотную, превращательную панамку. А что толку? Может быть меня и боится кто-то, но только не такая это радость, как я мечтал. А она… А её, Лунитану, все любят, все уважают. Вот мне и стало завидно.

– Чего замолчал? Рассказывай дальше! – сердито потребовал дед Пихто.

– Что рассказывать?

– Всё по порядку, пихтач ельник, понимаешь ли… Как ты придумал свой злой хитрый план?

– Да я и не придумывал ничего. Оно вышло как-то само собой. Спонтанно.

– Спонтанно, значит? Слов умных нахватался, а сам дурак дураком. Ты знаешь, что по твоей милости Лунитана больна? Очень серьёзно. Она даже умереть может!

– Нет! Нет, нет, нет!!! – испуганно вскричал Иван Кузьмич и схватился руками за голову. – Только не это! Если она умрёт – я тоже жить не хочу!

– Раньше надо было за голову хвататься! – поворчал старик. – А сейчас надо спасать нашу маленькую фею.

– Говори, что делать – я на всё готов!