Лунная Моль и другие рассказы

«Он опять пригласил нас на свою дурацкую пирушку – „танцульку дураков“ или что-то в этом роде. Он хочет, чтобы мы пришли».

«Я отказывал ему уже три раза».

«И я опять сказала, что мы не придем. У него на вечеринках всегда делаются самые непонятные вещи. Боб говорит, что есть какая-то особенная причина, по которой он хотел бы нас видеть, но не объяснил, в чем состоит эта причина. Я поблагодарила его и снова отказалась».

Дюрэй посмотрел вокруг: «Он присылал какие-нибудь книги?»

«Нет. Почему бы он стал присылать мне книги?»

«Хотел бы я знать!»

«Гилберт, – сказала Элизабет. – Ты какой-то странный».

«Да, так оно и есть, надо полагать…» Тем временем Дюрэй лихорадочно соображал. Допустим, он воспользуется школьным переходом и заберет девочек из школы, чтобы снова жить вместе с Элизабет и тремя дочерьми, такими похожими на его собственную семью – так могут быть согласованы все противоречия… А другой Гилберт Дюрэй, в данный момент с энтузиазмом уничтожающий типовые дома в Купертино, останется лишенным доступа к Домашнему миру… Дюрэй вспомнил враждебное отношение к нему предыдущей Элизабет. Переходы в ее конкретный мир не были закрыты вторгшимся туда двойником Дюрэя… Ему в голову пришла мысль о неожиданной возможности. Может быть, двойник Дюрэя уже явился в настоящий Домашний мир и, поддавшись искушению, закрыл все переходы, кроме перехода в его собственный мир? Может быть, настоящая Элизабет, обнаружив подмену, убила его? В этой мрачной теории не было ничего невероятного, и она полностью избавила Дюрэя от любого намерения остаться в чужом мире.

Элизабет снова спросила: «Гилберт, почему ты смотришь на меня с таким странным выражением?»

Дюрэй заставил себя слабо улыбнуться: «Наверное, сегодня утром у меня испортилось настроение. Не обращай внимания. Пойду, заполню отчет». Он прошел в просторную прохладную гостиную, такую знакомую и все же незнакомую, и вынул из ящика стола рабочие записи другого Гилберта Дюрэя… Он внимательно изучил почерк: это был его собственный почерк, четкий и решительный, но в каком-то не поддающемся определению отношении он слегка отличался – возможно, излишней строгостью и угловатостью. Во всех трех случаях Элизабет была другой, и Гилберты Дюрэи были разными.

Прошел час. Элизабет была занята на кухне, а Дюрэй притворялся, что пишет отчет.

Прозвучал колокольчик. «Кто-то ждет в переходе!» – позвала Элизабет.

«Я этим займусь», – откликнулся Дюрэй.

Он прошел в комнату, где находились двери центрального городского и школьного переходов, посмотрел в глазок – и увидел широкое, вкрадчивое, загорелое лицо Боба Робертсона.

Дюрэй открыл дверь. Пару секунд он и Боб молчали, глядя друг на друга. «Надо же! – Боб прищурился. – Привет, Гилберт! Почему ты не на работе?»

Дюрэй указал на пакет в руках Боба Робертсона: «Что это?»

«Вот это? – Боб уставился на пакет, будто впервые его заметил. – Кое-какие книги для Элизабет».

Дюрэй с трудом сдерживался: «Вы задумали какую-то чертовщину, ты и твои „чудаки“. Слушай, Боб! Держись подальше от меня и от Элизабет. Не заходи к нам и не приноси сюда никакие книги. Я достаточно ясно выражаюсь?»

Боб поднял выгоревшие на солнце брови: «Что может быть яснее? Но почему ты вдруг разозлился на старого доброго дядюшку Боба?»

«Каково бы ни было твое мнение о себе, держись от нас подальше».

«Как тебе будет угодно, разумеется. Не мог бы ты как-нибудь объяснить свой неожиданный запрет?»

«Причина очень проста. Мы не хотим, чтобы нас беспокоили».

Боб отозвался гримасой шутливого отчаяния: «И все это из-за невинного приглашения на маленькую невинную вечеринку? Кстати, я действительно очень хотел бы, чтобы вы пришли».

«Не ожидай нас. Мы не придем».

Лицо Боба внезапно порозовело: «Ты ведешь себя нагло и высокомерно, племянничек, и это тебе дорого обойдется. Подожди, ты еще об этом пожалеешь. Все не так просто, как тебе кажется».

«Говори, что хочешь, мне плевать, – сказал Дюрэй. – Прощай, Боб!» Он закрыл дверь перехода и вернулся в гостиную. Элизабет позвала из кухни: «Кто это был, Гилберт?»

«Боб Робертсон, с какими-то книгами».

«С книгами? Какими еще книгами?»

«Я не позаботился спросить. Я сказал ему держаться от нас подальше. Если он снова появится, не открывай ему».

Дюрэй зашел в кухню, и Элизабет внимательно посмотрела на него: «Гил, сегодня ты так странно себя ведешь! В тебе появилось что-то почти пугающее».

«У тебя разыгралось воображение».

«И зачем Бобу вдруг понадобилось приносить мне книги? Какие книги? Ты их видел?»

«Демонология. Черная магия. Что-то в этом роде».

«Ммф! Любопытно – но не слишком… Иногда я пытаюсь представить себе – обитают ли в каком-нибудь мире, таком, как наш, где никогда не было людей, потусторонние твари – гоблины, призраки, что-нибудь в этом роде?»

«Не думаю», – Дюрэй взглянул на входную дверь. Здесь он больше ничего не мог узнать, пора было возвращаться на Землю. Он пытался придумать удобный предлог для того, чтобы уйти. Что, если демонтажная машина другого Гилберта Дюрэя действительно сломается, и он вернется домой?