Лунная Моль и другие рассказы

Генч бродил по коридорам звездолета на разных уровнях, пытаясь найти основное хранилище письменных материалов или, на худой конец, центр управления. Но в архитектуре корабля «шершней» трудно было разобраться, и поначалу Генч не добился успеха. Расхаживая взад и вперед, в конце концов он оказался в чем-то вроде трюма, содержавшего штабели ящиков и коробок, после чего спустился по наклонной эстакаде на нижний уровень корабля, в вестибюль перед входным люком. Люк к тому времени уже вскрыли; ученые и техники входили и выходили. Генч с отвращением остановился и вернулся тем путем, которым пришел – через трюм, по коридорам, вверх и вниз по наклонным переходам. Ему стали встречаться другие члены комиссии, и он ускорил шаги – настолько, что коллеги оборачивались, удивленно провожая глазами его торопливо шагающую фигуру. Наконец Генч зашел в помещение, служившее центром управления, хотя оно ни в малейшей степени не напоминало рубку управления земного корабля – по сути дела, Генч уже заглядывал сюда раньше, но сперва не распознал функцию отсека.

Профессор Козмин был тут как тут; покосившись на Генча, он продолжил осмотр предмета, выглядевшего, как увесистая книга.

Генч возмущенно подошел к коллеге: «Профессор Козмин, я предпочел бы, чтобы вы не брали в руки и не перемещали источники информации, так как контекст, в котором они найдены, может иметь существенное значение».

Козмин невозмутимо взглянул на Генча и возобновил изучение книги.

«Пожалуйста, будьте исключительно осторожны! – не успокаивался Генч. – Если небрежное обращение приведет к повреждению каких-либо материалов… Вы же понимаете, что они незаменимы». Генч приблизился еще на шаг. Козмин слегка подвинулся – и при этом умудрился занять такое положение, что его обширный зад почти уперся в Генча и загородил проход.

Генч уставился в спину коллеги, после чего развернулся и вышел, с трудом сдерживая ярость.

Он нашел директора Дрю: «Директор, могу ли я с вами поговорить?»

«Разумеется».

«Боюсь, что моим исследованиям – и успеху всей программы перевода неземных языков в целом – препятствует поведение профессора Козмина. Он настойчиво вмешивается в мою работу, не относящуюся к его специальности. Сожалею, что мне приходится беспокоить вас такими жалобами, но я считаю, что решительные действия с вашей стороны во многом способствовали бы успешной расшифровке текстов».

Директор Дрю вздохнул: «Профессор Козмин предъявил мне сходные претензии. Придется что-нибудь сделать. Где он сейчас?»

«В рубке управления – перелистывает страницы важнейшего объекта исследований так, как будто это выброшенный старый журнал».

Дрю и Генч направились к центру управления. По пути Генч говорил: «Предлагаю поручить профессору Козмину какие-нибудь административные обязанности: регистрацию данных, составление указателей, компиляцию материалов – что-нибудь в таком роде – пока программа перевода не продвинется настолько, что он сможет применить свои профессиональные навыки. А в данный момент – ха-ха! – еще нет языков, которые он мог бы сравнивать!»

Дрю не высказывал никаких замечаний. В центре управления они нашли Козмина, все еще погруженного в просмотр книги.

«Что у вас в руках?» – спросил Дрю.

«Гмм. Умф… Исключительно важная находка. По всей видимости – возможно, я проявляю чрезмерный оптимизм – это словарь или разговорник: справочник, устанавливающий соответствие между языками двух рас».

«В таком случае, – заявил Генч, – я должен немедленно получить его в свое распоряжение!»

Дрю глубоко вздохнул: «Господа, по меньшей временно придется разделить ваши обязанности таким образом, чтобы ни вам, профессор Козмин, ни вам, профессор Генч, ничто не мешало работать. Мы изучаем две расы. Профессор Козмин, какая из них вызывает у вас наибольший интерес?»

«Трудно сказать, – проворчал Козмин. – Я еще не знаком ни с одной из них в достаточной степени».

«Как насчет вас, профессор Генч?»

Не сводя глаз с книги в руках Козмина, Генч ответил: «Прежде всего я хотел бы уделить внимание записям, содержащимся в этом звездолете – хотя, естественно, когда область исследований расширится и я выберу помощников, я намерен посвятить не меньше внимания текстам, найденным в других кораблях».

«Еще чего! – воскликнул Козмин с выразительностью, которую он редко себе позволял. – Прежде всего я буду работать на этом корабле. Это удобнее. С другой стороны, я хотел бы проследить за тем, чтобы с материалами, обнаруженными в других звездолетах, обращались компетентно. Я уже сообщил о потере одной незаменимой записи».

Дрю кивнул: «Возникает впечатление, что достижение соглашения в данном случае невозможно, а о сотрудничестве и речи не может быть. Очень хорошо! – он поднял с пола небольшой металлический диск. – Допустим, что это монета. Назовем сторону с двумя засечками „орлом“, а другую сторону – „решкой“. Профессор Генч, будьте добры, выберите „орла“ или „решку“, когда я подброшу диск. Если вы сделаете правильный выбор, вы сможете сосредоточить исследования в двух больших кораблях».

Он подбросил диск.

«Орел!» – объявил Генч.