Лунная скиталица

Она не успела понять, в какой момент Кассиан оказался рядом со столом с камнями и пиалами со странного вида порошками. Одну из пиал он молниеносно опрокинул себе в ладонь, растер серовато-голубой порошок и… бросил в сторону стражей. Пространство комнаты заволокло дымной пеленой. Больше всего дыма было там, где стояли вулгрет и хэсс и откуда теперь доносился кашель вперемешку с проклятиями. Однако дым стремительно распространялся. Эсме бросилась прочь из комнаты.

Убегая так, будто за ней гналась стая драдбадов, она жалела, что не успела поблагодарить Кассиана за спасение. А ведь он, сын королевской советницы, многим рискнул ради нее.

***

Эсме брела по улицам Фаграса, как никогда чувствуя себя лишней в этом огромном городе. Все ее недавние мечты, все эти сладкие грезы – о ночных полетах и исследовании Акфарона – показались вдруг глупостью. Растаяли, словно мороженое под солнцем, растеряв всю былую привлекательность.

Она всегда старалась гнать от себя подобные мысли – о том, что ты никому не нужен, что ты вечно одинок. Когда ты сирота, очень легко поддаться отчаянию и начать бесконечно себя жалеть. Но жалость – не для сильных духом, и будущим лунным скиталицам она не к лицу. В далеких землях ее ждут испытания куда серьезнее, чем рассветы без маминых сказок или ободряющая улыбка отца.

Или идущая по ее следу стража.

Убегая из дома Кассиана, Эсме была так напугана, что не догадалась призвать Перышко. Попыталась сделать это сейчас, с надеждой вглядываясь в рассветное небо, но Перышко не откликнулась. Выходит, алны и впрямь существовали лишь тогда, когда на небе сияла Луна.

Одно хорошо – отыскать Эсме стражам будет не так-то просто. Привычка сбегать из монастыря в Фаграс позволила ей хорошенько исследовать едва ли не все закоулки города, а значит, отлично ориентироваться в нем.

В поисках убежища Эсме забрела на чужой двор. Затаилась в безопасной тени раскидистых кустов, что окружали башню причудливым забором. Зарывшись в самую гущу, уселась на сырую землю. Несмотря на усталость, о сне она даже думать не могла. Магия ушла, оставив ее беззащитной, словно нагой. Эсме вздрагивала от каждого голоса, раздающегося неподалеку. Все время чудилось – сейчас кусты раздвинутся, и крепкая рука стража вцепится в плечо. Вулгреты (а блюстителями порядка чаще всего становились именно они) могли отыскать ее даже по нюху.

Несмотря на правоту слов Кассиана, несмотря на отчаянное нежелание покидать его и Таисию… В Фаграсе для нее было слишком опасно. А значит, настала пора отправляться в первое в жизни Эсме настоящее путешествие.

Время до заката тянулось невыносимо медленно. Нестерпимо захотелось послать весточку Кассиану, и мешал даже не страх выдать себя, а… Солнце. Явление, которое одни почитали как бога, другие – как высшего демона, третьи – как некую бестелесную, но разрушительную силу. Чем бы ни являлось Солнце на самом деле, помимо источника ослепляющего, невыносимо яркого света, оно крало то, что Эсме почитала больше всего, больше собственной жизни.

Магию.

Наконец наступил закат. Царила лунная весна – одна из семи ночей, что следовали за новолунием. Время луноликой Ранонн, покровительницы растущей Луны и путешественников – паломников, странствующих музыкантов, бродячих торговцев и обычных скитальцев.

На всех картинах Ранонн изображали одетой в сверкающий серебряный наряд и летящей в небесах на бледно-белой алне. На ее лбу часто рисовали полумесяц. Символ юности, поиска истины и новых открытий, он как никакой другой отражал пылкую, любознательную натуру Эсме. Оттого, наверное, Ранонн была луноликой, к которой она чувствовала особую близость и к которой взывала чаще всего. А может, оттого, что образ Ранонн олицетворял движение, энергию Вселенной, а значит, и саму жизнь.

На черном бархате неба сияли звезды. Подняв голову, Эсме гадала: какая из звезд – ее мама?

У шанари не было кладбищ, склепов или погостов. В отличие от хэссов, они не хоронили умерших. Они зачаровывали тела, позволяя Солнцу превратить их в сверкающие искры. Шанари верили, что темная душа человека развеется по свету вместе с его прахом. А светлая душа займет место на бесконечном небосклоне, став одной из его ярких звезд.

Эсме знала, что какая-то хэсска нашла ее, истошно кричащего младенца, рядом с мертвой шанари. Эсме забрали в приют, а ее маму похоронили по традиции их народа. Она верила, что у мамы была светлая, чистая душа – как же иначе? Она совершенно точно была достойна вознестись на небо, чтобы стать ближе к своей богине, Луне. Интересно, какой она была?

Обведя взглядом небесное пространство, Эсме вздохнула. Однажды она воссоединится с мамой, а до тех пор… Ей нужно жить не будущим, а настоящим.