Лунная Заводь (ЛП)

Его рука задела ее сосок, посылая шокирующий взрыв удовольствия, настолько неожиданный, что она почти отпрянула назад. Он опустил свою темную голову и лизнул ее грудь, посасывая соски, сначала мягко, а затем настойчивее, отпуская их на мгновения, чтобы холодный воздух коснулся их, и снова обволакивая губами чувствительные бутоны, снова и снова, пока она не была готова закричать.

А потом ее пояс оказался расстегнут, и джинсы наполовину спущены вниз.

— Она, наверное, там, — донесся снизу голос Кальдара. — Я пойду, проверю.

— Сери? — раздался голос Ларк.

Они должны были остановиться. Черт бы все это побрал.

— Уильям!

Он не собирался останавливаться. О, нет, нет, она не могла позволить своей младшей сестре появиться в тот момент, когда ее джинсы были спущены до колен. Особенно сейчас, не сегодня, не раньше, чем она объяснит, что их маму не вернуть.

— Уильям! — рявкнула Сериза.

Пальцы Уильяма скользнули под резинку ее трусиков, дразня прокладывая их путь вниз.

— Остановись!

Чьи-то шаги приближались к двери.

Она ударила его по голове.

Уильям вздрогнул, словно его разбудили, и скатился с нее. Она рывком вернула джинсы на место.

Дверь распахнулась.

Уильям вскочил на ноги и бросился через комнату к балкону, перепрыгнув через перила. Она рванула влево и приземлилась на стул, натягивая лифчик и застегивая рубашку.

Кальдар поднялся по лестнице.

— Сериза?

Она зевнула.

— Да?

— Ах вот ты где. — Он опустился в соседнее кресло. Позади него Уильям подтянулся на одной руке и приземлился на перила балкона.

— Тетя Пет всех перепугала. Она подумала, что ты могла сделать что-то опрометчивое.

Уильям стоял на перилах. Эта чертова штуковина была шириной в два дюйма. Он прошелся по ней, как по твердой земле, и сделал несколько прогоняющих жестов за спиной Кальдара.

Она старалась не обращать на него внимания.

— Я никогда не делаю ничего опрометчивого.

— Чушь собачья, — одними губами произнес Уильям.

— Она видела, как ты уходила с голубокровным.

Сериза подняла брови.

— Я долго плакала, а потом уснула в кресле. Неужели ты ожидал увидеть меня на полу, целующейся с ним полуголой?

Уильям несколько раз кивнул, и на его лице появилась широкая улыбка.

— Я бы не стал отрицать, что ожидал бы этого от тебя, — сказал Кальдар. — Или от него. Кто знает, что, черт возьми, он может сделать?

Уильям сделал режущее движение поперек горла.

— Он может убить тебя, если ты не будешь осторожен, — сказала она ему.

— Кто, Уилл? Мы же лучшие друзья!

Уильям закатил глаза.

— Конечно, в воровском братстве, — пробормотала она.

— Если ты все-таки решишь с ним целоваться, постарайся, чтобы вас застукали, — сказал Кальдар. — Так легче связать его узами брака.

— Я буду иметь это в виду.

Кальдар выглядел так, словно откусил что-то кислое.

— Слияние… ты хочешь поговорить об этом?

И тут же все сексуальные мысли вылетели у нее из головы.

— Не сейчас.

— Завтра тебе придется поговорить об этом с семьей, — предупредил он.

— Я знаю. Я поговорю с Ларк, прежде чем мы ляжем спать. — Сериза встала. Кальдар последовал за ней. Уильям спрыгнул с перил, и она чуть не задохнулась. — Позволь мне захватить резинку для волос. Я оставила ее снаружи. Я сейчас спущусь.

Она вышла на балкон, чувствуя на себе пристальный взгляд Кальдара. Уильям свесился с края, упершись ногами в стену. Он не выглядел напряженным.

Да, она определенно была не в себе. Но когда Уильям обнимал ее, она чувствовала себя счастливой и в безопасности. Все рушилось, но она так сильно хотела быть с ним, хотя бы на пару минут блаженства.

— Сегодня вечером, — произнесла она одними губами. — Моя комната.

Он ухмыльнулся счастливой дикой улыбкой. Сериза повернулась и пошла с Кальдаром вниз.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

СЕРИЗА открыла глаза. В спальне было темно. Ей потребовалась секунда, чтобы определить ровный шелестящий звук, раздающийся рядом с ней, и затем она поняла, что это… дыхание Ларк.

Объяснения прошли не очень гладко. Она старалась изо всех сил, но единственное, что услышала Ларк, было то, что маму не вернуть. Никогда. Бедный ребенок сломался и заплакал. Она все плакала и плакала, лихорадочно всхлипывая от отчаяния. Поначалу Сериза пыталась ее успокоить, но потом что-то внутри нее оборвалось, и она тоже заплакала. Можно было подумать, что у нее не осталось слез, но нет, она рыдала совсем как Ларк. Они съежились на кровати и рыдали от боли и несправедливости происходящего. Наконец Сериза заставила себя остановиться и обняла Ларк, бормоча ей что-то успокаивающее и гладя по волосам, пока ее сестра не свернулась калачиком и не заснула, всхлипывая, как больной котенок.

Сериза посмотрела на потолок. Тишину не нарушали никакие звуки. Она ничего не слышала, ничего не видела, но что-то должно было разбудить ее.

Она медленно села и повернулась к высокому окну, выходящему на веранду. Пара горящих глаз смотрели на нее сквозь стекло.

Уильям.