Лунное дитя

– Ну, не сразу. На тот момент они жили здесь шесть месяцев или около того. Как-то раз я заглянула к ним, чтобы познакомиться, но их не было дома, и я больше не пыталась с ними встретиться.

У Ники зазвонил телефон, и Шерон отложила бинокль.

Взглянув на экран, девушка сказала:

– Это Эми.

Она ответила на звонок и включила громкую связь.

– Привет, Эми, – сказала Ники. – Угадай, что мы делаем?

Вообще-то Эми терпеть не могла, когда Шерон так делала. Она отвечала матери, что у нее нет времени играть в угадайку, но, очевидно, к Ники она была гораздо терпимее.

– Ну, рассказывай, – с усмешкой сказала она.

– Мы с твоей мамой сидим наверху, в твоей старой спальне, и подглядываем за соседями.

– За соседями с забором?

– Да, именно за ними.

– За Флемингами, – вмешалась Шерон. – Помнишь их?

– Не совсем. Помню, ты рассказывала, что они ставят забор, но я знала только Штойберов.

Ну конечно. Флеминги переехали сюда вскоре после того, как Эми съехала от матери.

– А почему вы шпионите за ними? – спросила Эми.

Шерон позволила Ники ввести ее в курс дела. Девушка начала свой рассказ с фотографии, которую Шерон сделала, когда смотрела лунное затмение, и сообщила ей все вплоть до событий сегодняшнего дня, когда она прямо спросила у миссис Флеминг, есть ли у нее маленькие дети.

Закончив, Ники спросила:

– Так ты думаешь, нам стоит позвонить в полицию?

– Хм… – Эми ненадолго задумалась. – У вас нет доказательств, так что полицейским придется нелегко. Они будут обязаны отреагировать на заявление и проведут расследование. Но могут не воспринять это всерьез. И Флеминги не будут обязаны позволить им обыскать дом. Так что они ничего не обнаружат.

– То есть в полицию звонить не стоит? – спросила Шерон.

– Мне кажется, лучше позвонить в Службу защиты детей[13], – сказала Эми. – И рассказать им то, что вы только что рассказали мне. Это в их юрисдикции.

– Думаешь, они воспримут нас всерьез? – спросила Ники.

– Должны – это их работа. – Эми сказала кому-то, что освободится через минуту, и Шерон поняла, что она все еще на работе. – Вот что я вам скажу, – сказала Эми, вернувшись к разговору. – Давайте вы расскажете мне все, что вам известно об этой семье. А я попробую узнать про них побольше.

– Нам почти ничего о них не известно. Только их имена и адрес, – сказала Ники.

– Это уже кое-что, – сказала Эми. – Напишите мне, а я попробую что-нибудь найти.

Глава 23

Следующим утром, когда Ники ушла на работу, Шерон задумчиво занесла палец над телефоном. Она уже была готова позвонить в Службу защиты детей , но тут на экране появилось уведомление о входящем вызове. Шерон не ожидала звонка, но была рада, что звонит Эми.

– Эми! – сказала она. – Как я рада тебя слышать.

Шерон вспомнила, что ей показывала Ники, включила громкую связь и положила телефон перед собой. Ники была права: так разговаривать намного удобнее.

– Привет, мам. У меня не так много времени. Мне удалось кое-что узнать о Флемингах, давай я тебе расскажу.

На заднем плане Шерон слышала слабые звуки, указывающие на то, что Эми снова звонит с работы. Нет ничего удивительного в том, что она занята.

– Давай.

– Сюзетта Мари Флеминг, урожденная Дусетт, сорок шесть лет. Родилась и выросла в Миннесоте, с отличием окончила Университет Лойолы, где, как я полагаю, и познакомилась со своим мужем, Мэттью Джоном Флемингом. Ему сорок семь, получил степень магистра в Лойоле, а затем поступил в медицинскую школу в Северо-Западном университете.

– Так он врач?

– Был врачом. Он работал в Чикаго, а потом, примерно шесть лет назад, ушел из медицины и переехал в Висконсин. Он купил дом по соседству с твоим и получил работу в компании, которая продает медицинское оборудование. Он специалист по подготовке кадров, ездит по всему штату и обучает персонал пользоваться МРТ-аппаратами, вроде того.

– Почему он ушел из медицины? – задумчиво сказала Шерон. – Слишком напряженная работа?

– Может быть, – сказала Эми. – А может быть, он где-то оступился или сделал что-то незаконное. Иногда в таких случаях преступнику дают возможность уйти добровольно и не выдвигают против него обвинений. В Иллинойсе у них был самый настоящий особняк, и переезд был для него в какой-то степени потерей позиций. Мне с трудом верится, что кто-то может отказаться от престижной работы, для которой нужно так долго учиться. Разве что по очень веским причинам.

– Он сделал что-то не так или нарушил закон? Что это может быть?

– Да что угодно. Сексуально домогался до сотрудников, неправильно выписывал рецепты, оформлял поддельные страховки. Ну, ты понимаешь, обычное дело. – У Эми было прекрасное адвокатское чутье, и говорила она очень бодро.

– Ясно.

Шерон не смогла бы сменить профессию, чтобы избежать судебного преследования, это было чуждо ее образу мыслей. Но именно это привлекло внимание ее дочери.

– А кем работает его жена?

– До рождения сына она была эйчаром, но с тех пор нигде не работала. Вместо этого она заседает в попечительских советах нескольких благотворительных организаций. Большая часть из них связаны с большими корпорациями.

– А сын?