Читаем Лунное дитя полностью

– Ты права. – Позволить ей взять инициативу на себя было приятно. Она сняла с него часть эмоционального груза, и он охотно позволил ей это сделать. Они смогут пережить это только вместе.

– Кажется, доктор Мик работает по субботам. Я позвоню насчет зубной карты. Я объясню, зачем нам нужны эти данные, и, уверена, он охотно нам поможет.

Глава 36

Сюзетта повернулась на другой бок и открыла глаза. Комната была залита ярким солнечным светом. Сквозь полуприкрытые веки она заметила, что жалюзи приподняты.

Как же так вышло, что она забыла их опустить?

Взглянув на телефон, она поняла, что уже полдень. Она застонала. Сюзетта всегда гордилась, что держит все под контролем. А это был однозначный промах. Не нужно было смешивать таблетки с вином. Для ее организма это слишком.

Сюзетта вспомнила, что было прошлой ночью, и воспоминания нахлынули на нее рекой: о незваном госте в их дворе, о том, как Мэтт отмахнулся от нее, о том, как Джейкоб устроил против нее бунт, позволив Мие есть кекс в ее комнате.

Ее правила нарушает ее же собственная семья.

Неудивительно, что она вернулась в свою уютную спальню, к приятному алкогольному флеру. Но при этом она понимала, что лучше этим не увлекаться. Когда это происходило нечасто, это можно было списать на случайность. Если выпивать чаще, это будет указывать на проблему. Нужно вести себя осторожно, чтобы не дать Мэтту оружия против нее. Она не отрицала, что Мэтт может отправить ее на реабилитацию. Сделает все, чтобы убрать ее с дороги.

Что ж, к счастью, она это предусмотрела.

Когда она села на кровати, гул в голове усилился. Во рту было сухо как в пустыне. Она медленно двинулась в ванную. Там она проглотила две таблетки ибупрофена и почистила зубы. Вцепившись руками в край раковины, она наклонилась вперед, посмотрела в зеркало и ужаснулась. Вчера вечером она не умылась, и кожа вокруг глаз была в потеках косметики. На лице появилось несколько высыпаний, а волосы были растрепанными. Не мило взлохмаченными после сна, а всклокоченными, как в фильмах ужасов.

«Фу».

Как ужасно видеть себя в таком состоянии – хуже, чем чувствовать тошноту.

«Возьми себя в руки, Сюзетта. Ты выше этого».

Теплый душ помог. Вымыв голову, она снова почувствовала себя самой собой. Выйдя из душа и завернувшись в полотенце, она посмотрела на свое отражение с куда бо€льшим удовлетворением.

Она накрасилась, закончила укладывать волосы, сделала шаг назад и улыбнулась.

«Вот так».

Восстановила свой привычный облик. Кто всех прекраснее в этой стране? Ну или как минимум прекраснее всех женщин ее круга? Конечно, она не могла соперничать с двадцатилетними. Но с другой стороны, зачем ей это? На данном этапе жизни она была воплощением утонченной элегантности.

Сюзетта накинула халат, затянула пояс и направилась в спальню. Когда она уже собиралась свернуть в гардеробную, ее внимание привлекло окно. Сейчас там не было ничего необычного. Но она знала, что прошлой ночью кто-то бродил по ее двору без разрешения.

От этой мысли ее снова начала переполнять злость.

Она осмотрела забор и соседний дом.

Он был маленький и больше напоминал детский рисунок. В отличие от остальных домов в районе он не был как-то очаровательно украшен. Он отличался от других домов их квартала, но это никогда ее не беспокоило, так как он был скрыт за ее домом. Соседи никогда ее не интересовали, и она не знала, кто там живет. Но возможно, пора нанести им визит и спросить, не видели ли они вчера вечером что-нибудь подозрительное. Мэтт отмахнулся от нее, как будто она несла какую-то чушь. Но ей казалось, что соседи могут встревожиться, узнав, что кто-то пролезает через их двор во двор Флемингов. Может быть, у них даже есть для нее какая-то информация – запись с камеры видеонаблюдения или предположение о том, кто может быть злоумышленником. Она еще может раскрыть это дело.

Это может поставить Мэтта на место.

На первый этаж Сюзетта спустилась в прекрасном расположении духа. Чашка кофе и кусок тоста помогли успокоить желудок и унять головную боль. Мия вытирала пыль в гостиной. Сюзетта с одобрением заметила, что она вымыла посуду и вытерла столешницы.

Сюзетта налила себе еще кофе и задумалась, как провести следующие несколько часов. Если она уедет прямо перед тем, как Джейкоб вернется из школы, она сможет избежать встречи с ним. А если она не приедет и после обеда, то сможет не готовить ужин. Она распланировала свой день так, чтобы, когда Мэтт вернулся с работы, ее не было дома. Время решает все. Она напишет своим друзьям по работе и спросит, не хочет ли кто-нибудь сходить поужинать и выпить. Или просто выпить. Ей было все равно. Соберите в одной комнате несколько женщин, добавьте немного алкоголя – и вы поймете рецепт прекрасного вечера. Под влиянием спиртного женщины часто выбалтывали свои секреты. Это радовало Сюзетту. Она любила получать информацию, которая могла дать ей преимущество. А если она вернется домой, когда пора будет ложиться спать, то сможет незаметно проскользнуть прямо к себе в комнату.

Перейти на страницу:

Все книги серии Freedom. Романы о больших сердцах. Проза Карен МакКвесчин

Половинка сердца
Половинка сердца

Эта книга о разбитых сердцах. О покалеченных судьбах. О трагедиях и доброте. О страхе и непоколебимой вере. О жестокости и храбрости. Обо всем прекрасном и удручающем, что живет внутри каждого.«Мне девять, и я должен знать распорядок:быть тише воды ниже травы.съедать все на тарелке.Не создавать лишних проблем».Логан делает все, чтобы избежать ярости жестокого отца. Когда-то страшная авария перевернула жизнь их семьи, и теперь мальчик не говорит ни слова. Но в свои девять пережил многое.На этот раз Логан так сильно провинился, что боится возвращаться домой и сбегает. Он не знает, что его бабушка жива и отчаянно ищет внука, половинку своего сердца.Оставшись на улице, Логан пытается найти приют, меняя судьбы тех, кто встречается на пути. Сможет ли он выжить во взрослом мире без самого главного – без любви?

Карен МакКвесчин

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза
Последний
Последний

Молодая студентка Ривер Уиллоу приезжает на Рождество повидаться с семьей в родной город Лоренс, штат Канзас. По дороге к дому она оказывается свидетельницей аварии: незнакомого ей мужчину сбивает автомобиль, едва не задев при этом ее саму. Оправившись от испуга, девушка подоспевает к пострадавшему в надежде помочь ему дождаться скорой помощи. В суматохе Ривер не успевает понять, что произошло, однако после этой встрече на ее руке остается странный след: два прокола, напоминающие змеиный укус. В попытке разобраться в происходящем Ривер обращается к своему давнему школьному другу и постепенно понимает, что волею случая оказывается втянута в давнее противостояние, длящееся уже более сотни лет…

Алексей Кумелев , Алла Гореликова , Игорь Байкалов , Катя Дорохова , Эрика Стим

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Разное
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза