Лунные прядильщицы

«Да, конечно. И каким бы путем мы не пошли, будем оставаться в укрытии. Во всяком случае, слава Богу, одна из проблем ушла – ты знаешь дорогу от старой церкви к каяку. Пойдем».

«Но тем не менее, как ты меня нашла?» – спросил Колин, карабкаясь за мной через ручей и вниз по узкой тропинке в ущелье.

«Шла по твоим следам».

«Что?»

«Ты слышал. Это одна из вещей, которые нам нужно обдумать, прежде чем пойдем. Ты оставил очень ясные следы на камнях для перехода. Сотри их, пока я схожу к кипарисовой роще».

«Ну, а как ты узнала, что это мои следы?»

«А я не узнала. Думала, что это следы Марка. У вас одинаковые туфли».

«Помилуй, Никола, у него девятый номер!»

«Ну… Ты поскользнулся в грязи, носок и каблук сделались неясными, поэтому следы казались длиннее. Если бы они не напоминали ботинки Марка, я бы никогда их не заметила. Он… в то время я думала о нем. Все равно, лучше их стереть».

«Черт возьми… – Голос Колина, уличенного в неуме­лости, зазвучал растерянно. – Я совсем не подумал о следах. Было темно, меня хорошо скрывали кусты…»

«Тебе и без того было о чем думать. Мы добрались. Вот, видишь? Теперь пойду наверх, и если никого не найду, подам сигнал отбоя, и сможешь заняться следа­ми, а я выйду вон там и буду ждать сигналов. – Я посмотрела на него с неуверенностью. В тени деревьев он выглядел копией брата. – Ты… ты будешь здесь, когда я вернусь?»

«Даю голову на отсечение, буду, – сказал Колин. – Но послушай…»

«Что?»

«Послушай, мне не нравится, что ты туда идешь, возможно, это небезопасно. Разве мы не можем приду­мать другого способа?»

«Я-то в полной безопасности, даже если стукнусь головой о Джозефа, а тебе надо держаться в стороне, – сказала я твердо. – Ты очень похож на брата, правда?»

«Это мне наказание за грехи», – сказал Колин и ухмыльнулся.

Он остался ждать в пестрой тени, а я полезла к краю ущелья. Осмотрелась. Ландшафт пустынный, как в пер­вые четыре дня творения. Я подала Колину знак, что все нормально, и проворно отправилась к кипарисовой роще. Тропинка гладкая, солнце яркое, небо восхитительно си­яет голубизной. Под ногами, как драгоценности в пыли, танцуют крошечные желтые цветочки. Щеглы мелькают и щебечут над кустами лаванды, а веснушчатая змея, которая переползала тропинку, так прекрасна…

В действительности все было точно так, как час на­зад, если не считать того, что я стала счастливой и почти бежала по скалам к темной, неподвижной тени рощи.

Как бы мне быстро привлечь внимание мужчин? Впрочем, нет причин, по которым я не могу просто зашуметь. Например, запеть. Ну, а почему бы и нет?

Запела. Голос мой весело подхватило эхо в горах, а затем его поглотили и заглушили кипарисы. Вспоми­ная, как звук распространялся на этом самом склоне горы вчера, я была уверена, что меня немедленно ясно услышит сверху любой, кто есть поблизости. Я выбрала позицию перед самыми густыми зарослями и останови­лась, словно желая осмотреться. Наклонила голову, прикрыла глаза и пристально посмотрела вдоль ущелья.

Даже зная место так хорошо, как я, понадобилось время, чтобы сориентироваться. От ущелья пришлось направить взгляд к скале, где ручей Наяды… да, там глухое место… оно выглядит чрезвычайно маленьким… где должен быть покрытый цветами луг. Хижина пасту­хов должна быть в углу, вне видимости. А выступ… С выступом возникли сложности. Можно было предполо­жить, что он находится в полудюжине мест. Но общее направление я определила и наблюдала терпеливо и тщательно минут шесть.

Ничто не колыхнулось. Никакого движения и мель­кания, никакой внезапной вспышки стекла или метал­ла. Ничего. Проверка совсем неудовлетворительная, но ничего другого не придумаешь. Я потратила еще мину­ты две, затем повернулась, чтобы поспешить обратно. Страх был даже больше, чем желание найти Марка – неразумный, возможно, но тем не менее сильный страх, что Колин каким-нибудь загадочным способом снова исчез, пока меня не было. Но нет, на месте, сидит под кустом. Нетерпеливо поднялся мне навстречу.

Я покачала головой. «Никаких признаков. Честно, я их и не ожидала. Они должны были уйти к каяку. Поэтому последуем за ними и поторопимся, мне нужно вернуться».

«Послушай, ты не должна утомлять себя и идти со мной. Я могу сам справиться», – сказал брат Марка.

«Это скорее всего, но я пойду с тобой. Во-первых, у меня есть много чего сказать Марку. Во-вторых, даже Джозеф, возможно, подумает дважды, прежде чем выстрелить в тебя у меня на глазах».

«Ну, – сказал Колин, – разреши идти впереди. Я могу немного расчищать посохом дорогу. И дай сумку. Мне не следует разрешать тебе нести ее».

«Спасибо». Я смиренно согласилась и последовала за ним вверх по тропинке между деревьями. Он шел очень быстро, каждую минуту все больше приходил в себя и, очевидно, все, чего хотел сейчас, – найти брата как можно быстрее и стряхнуть пыль Крита с веревочных подошв. Я его не винила.

«Зачем ты пела?» – спросил он через плечо.

«Сигнал подавала. А пела что? Я даже не могу вспом­нить, что пела».

«Люби меня нежно».

«Да? О, да, полагаю, я это пела».

«Не удивительно, что Марк не откликнулся», – ска­зал он, смеясь.