Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

Хамид еще раз поднял руку к звонку, но тут за воротами послышались шаги. Едва ли это можно было назвать шагами, скорее, шарканье по пыльным каменным плитам мягких шлепанцев. Затем чьи-то руки изнутри принялись возиться с замком. Без всякого удивления я услышала, как со скрежетом отодвигается тяжелый засов. Приоткрываясь, створки ворот издали зловещий скрип.

Я переглянулась с Хамидом. В его взгляде сияло то же самое радостное предчувствие, какое, несомненно, он увидел в моих глазах. Кто бы ни открыл нам дверь после такого внушительного вступления, он непременно принесет с собой разгадку всех тайн.

Ничего подобного. Привратник превзошел все наши ожидания. Одна высокая створка с громким скрипом приотворилась, и за ней мы увидели узкий проход. Нашим глазам, привыкшим к яркому солнечному свету, показалось, что внутри царит полная тьма. Сквозь узкую щель мы различили высокую согбенную фигуру в белом. На какое-то безумное мгновение я подумала, что у фигуры нет лица – так подействовали на меня вводные эффекты в духе Хичкока, предварявшие ее появление. Потом я разглядела, что человек этот смугл, почти черен, настолько черен, что в темноте коридора выделялся лишь его белый наряд.

Незнакомец выглянул из темноты на солнечный свет. Это оказался сутулый узкоплечий старик. Из-под складок куфии – арабского головного убора – виднелось морщинистое, как чернослив, смуглое лицо. Он подслеповато моргнул и пробормотал что-то Хамиду, очевидно, по-арабски. Затем попытался захлопнуть ворота.

– Погодите. Одну минуту. – Одним проворным прыжком Хамид втиснулся в приоткрытую щель, его крепкое молодое плечо уперлось в створку. Мы заранее договорились о том, что он скажет привратнику. Юноша настойчиво затараторил по-арабски. – Это не обычная посетительница, она родственница твоей госпожи, ее нельзя прогнать. Выслушай.

Старик неуверенно застыл, и Хамид продолжил атаку:

– Меня зовут Хамид Халил, я из Бейрута, я привез эту юную даму повидать твою госпожу. Мы знаем, что госпожа не принимает гостей, но эта юная дама – англичанка, она приходится дочерью сыну брата твоей госпожи. Так что скорее иди к госпоже и передай ей, что из Англии приехала к ней в гости мисс Кристи Мэнсел. Не забудь – мисс Кристи Мэнсел. Она привезла привет из Англии от всех родственников твоей госпожи.

Привратник тупо взирал на нас, словно ничего не слышал. Я спросила себя, уж не глухой ли он. Затем он перевел взгляд на меня, и в мутных глазах шевельнулось что-то вроде любопытства. Но старик покачал головой, и с его губ сорвались странные нечленораздельные звуки. Я поняла, что несчастный страдает жестоким заиканием.

Хамид выразительно пожал плечами:

– Все, что мы слышали, и наполовину недотягивает до правды. «Никаких связей с внешним миром» – точнее не скажешь: этот старик немой. Однако не думаю, что он при этом еще и глухой, поскольку, осмелюсь предположить, он каким-то способом передает сообщения хозяйке. Не стоит отчаиваться.

– Вот уж от чего я меньше всего страдаю.

Хамид рассмеялся и снова заговорил со стариком.

Тот, кулдыкая, как индюк, и что-то бормоча себе под нос, предпринимал слабые попытки сдвинуть в сторону решительное юношеское плечо, к которому теперь добавилась и нога, и закрыть ворота. Хамид повысил голос и заговорил более резким тоном. Смысл его слов был бы ясен мне, даже если бы он впоследствии не перевел их.

– Слушай, старик, перестань валять дурака, ты меня прекрасно понимаешь, не прикидывайся дурачком, так что оставь в покое ворота, мы все равно не уйдем, пока ты не доложишь о нас твоей госпоже или не пришлешь того, кто сможет с нами поговорить… Так-то лучше! Ну, дошло наконец? Запомни: из Англии приехала мисс Кристи Мэнсел, что приходится дочерью сыну брата госпожи. Она желает увидеться с леди Гарриет, хотя бы на минуту. Понял? Теперь иди и передай наши слова.

Теперь мы не сомневались, что старик слышит нас. Он повернул голову на морщинистой шее, чтобы как следует разглядеть меня, и на его лице отразилось искреннее любопытство. Но он по-прежнему не сделал ни шагу вглубь дворца и не пригласил нас войти. Привратник крепко цеплялся за створку ворот и отчаянно тряс головой, издавая нечленораздельные звуки, в интонации которых сквозила опаска пополам с упрямством.

Чувствуя себя неловко и в то же время испытывая неприязнь к гнусному старику, я вмешалась:

– Послушайте, Хамид, может быть, не стоит очень настаивать? Не хочется вламываться вот так, силой… У старика, видимо, есть строгие указания на случай прихода гостей, и он до смерти боится их ослушаться. Лучше я просто напишу записку…

– Если мы сейчас уйдем, вы никогда не попадете во дворец. Он боится кого угодно, только не вашей тетушки. Насколько я понял, он твердил что-то о докторе. «Доктор велел никого не впускать».

– Что еще за доктор?

– Не тревожьтесь, – поспешно добавил Хамид. – Может быть, я ошибаюсь. Я с трудом разбираю, что он бормочет, но, по-моему, он повторял именно слово «доктор». Погодите…

Хамид снова изрыгнул пламенную речь на арабском, и старый заика снова невнятно забормотал в ответ.