Лунный свет

Было далеко за полночь. В последние несколько часов мы немного поспали – на этот раз по-настоящему, – использовали все имевшиеся в наличии презервативы, послушали старые джазовые записи, привели в действие противопожарную сигнализацию на кухне, когда у нас по чистой случайности сгорели сэндвичи с сыром, и вот теперь приняли ванну. Тот факт, что наше старое корыто с подпорками в виде лап оказалось достаточно вместительным для двух человек, приятно меня удивил, и забраться в него на пару с Дэниэлом оказалось лучшей мыслью из всех, что пришли нам за эту ночь.

Если честно, то о Рэймонде Дарке я вспомнила только чудом.

– Помнишь ту женщину, которая приходила в отель с Дарке? – спросила я. – Давай попробуем сделать со стоп-кадра скриншот, а потом запустим в Интернете систему распознавания лиц с последующим поиском. Вдруг что получится?

Голова Дэниэла показалась из-под видавшего виды полотенца в цветочек. Его черные волосы превратились в хаотичный клубок.

– Ты хоть знаешь, как ею пользоваться?

– Не-е-е-а-а-а, – нараспев протянула я и виновато ему улыбнулась. – Но это, похоже, совсем не трудно.

Вот тут я ошиблась.

Все предрассветные часы мы, скрестив ноги, сидели в моей комнате на коврике и занимались бесконечным поиском, поставив ноутбук на подушку с Коломбо. Сделали кучу скриншотов, пробовали и так и эдак, но лишь когда сузили поиск до одного лишь Сиэтла – ну еще бы! – наткнулись на газетную статью.

Фрэн Мэлкович, дизайнер интерьеров. Она во всей красе стояла на своей собственной кухне в старинном доме в районе Квин-Энн, где обитала вместе с новым мужем, туманно описываемым как писатель по имени Билл.

– Билл Воддл, – прошептал Дэниэл, – под этим именем его знают в «Тенор Рекорде».

– Там указано, где находится их дом? Квартал-то большой.

Он прочел статью вслух. Никакого адреса там, естественно, не было и в помине. Зато было слайд-шоу с изображением нескольких комнат, выполненных по ее собственному дизайну… равно как и внешний вид дома. Нам даже не пришлось запускать поиск по изображениям. Старинным домам Сиэтла был посвящен целый сайт, на котором в числе прочих был выставлен на всеобщее обозрение и этот бледно-розовый викторианский особняк стоимостью в восемь миллионов долларов.

Располагался он в трех кварталах от Керри-Парка.

– Вот ты и попался, кретин, – сказал Дэниэл, слегка щелкнув по экрану пальцем, – отличная работа, Нора.

Нам, похоже, надо еще раз наведаться в квартал Квин-Энн и совершить небольшую прогулку.

На следующий день нам это не удалось. Дэниэлу пришлось ехать домой и переодеваться, потому как он, не планируя остаться у меня на ночь, все еще не сменил повседневную одежду. Затем мы отправились на работу, и это немного… действовало нам на нервы. Нет, не в плохом смысле слова. Просто между нами за одну-единственную ночь все полностью переменилось. И каждый коллега наверняка знал, чем мы с ним занимались.

Уж Джозеф точно. Каждый раз, попадаясь мне на глаза, он чуть приподнимал подбородок, а его лицо принимало какое-то забавное выражение. О Чаке я даже и говорить не хочу. Перво-наперво он спросил меня, не выпал ли мне крупный выигрыш в лотерею, посчитав, что я пребываю в «подозрительно хорошем настроении». Потом в присутствии мистера Кеннета отпустил шуточку, сказав, что я выгляжу так, будто «провела выходные в Лас-Вегасе с толпой кутил и целым мешком кокаина».

Честно говоря, мне на это было наплевать. Подходя каждый раз к ресепшену отметить очередную поездку на мини-вэне, Дэниэл так говорил мне «Привет», что у меня внутри все таяло, как сердцевина шоколадного фондана, ведь, кто бы что ни думал, кто бы что ни гадал, ни одна живая душа не знала, что между нами в точности происходило. Это был самый восхитительный секрет, и от него работалось в тысячу раз лучше.

Труднее. Но лучше.

В пятницу наступил парад планет, нам удалось перед работой встретиться и продолжить расследовать дело Рэймонда Дарке. Чтобы не заморачиваться с парковкой, в район, где обитал Дарке, мы решили поехать на автобусе. Тем более что на небе ярко сияло солнце – впервые по-настоящему теплое за все лето. И поскольку мы хотели прогуляться пешком, то решили сойти с автобуса на несколько кварталов раньше, чтобы впитать в себя каждый лучик, будто от этого зависела сама наша жизнь.

– Немного витамина D, и ты чувствуешь себя чертовски хорошо, – сказал Дэниэл, вышагивая по тротуару и подставляя лицо сияющей в небе синеве.

В Керри-Парке мы задерживаться не стали, потому как его зеленые лужайки заполонили другие солнцепоклонники. И как их было винить? Небо было такое ясное, над городом, стражем в снежной шапке, возвышалась вершина горы Рейнир. От этого жизнь казалась просто прекрасной.

Будущее тоже. Дэниэл шел, обняв меня за плечи, мы мило проводили время, фланируя мимо элитных многоквартирных домов и огромных особняков с идеальными газонами, наслаждаясь великолепными видами города. На каждом перекрестке перед нами открывалась картина сверкающего на солнце залива Пьюджет-Саунд.