Лунный свет и дочь охотника за жемчугом

– Квилл, возьми штурвал и держи курс. Элиза, идите сюда. Поможете мне стравить остальные шкоты. – Лодка раскачивается, паруса бешено хлопают. – Нам нужно зарифить ещё грот и бизань. – Ее пальцы неуклюжи и мучительно беспомощны. – Вот так. – Аксель показывает ей как надо, и она тянут канаты рука об руку. Ее кожа от влажности побелела и сморщилась, но она работает не покладая рук, до боли в пальцах. Все это время море как волчица шипит и плюётся, и Элизе приходится прилагать максимум усилий, чтобы не улететь с палубы. Наконец паруса спущены, и они поворачиваются лицом к стихии.

Кажется, будто несколько часов стремительного прилива корабль стоит, сталкиваясь и сражаясь с колоссальными толщами воды. Вокруг грохочут волны, а откуда-то из глубин корабля доносится стон, похожий на вздох великана. Небо уже потемнело, но Аксель зажег фонарь и держит его в руках.

А потом дождь внезапно, без предупреждения, прекращается. На люггере наступает неприятное затишье.

– Это глаз бури, – тихо говорит Аксель. Тяжело дыша, они смотрят друг на друга. Тишина чудовищна, она сжимает их в кулаке. Элиза смотрит вверх – черная воронка ведет в карман ясного голубого неба. Это длится всего несколько секунд, и с ужасающим громовым раскатом смерч закручивается вокруг них, а ветер снова начинает яростно завывать.

– Нам нужно бросить якорь! – с напряжением в голосе кричит Аксель, упираясь рукой в гик. – Это наша последняя надежда. Спустим его и будем надеяться, что ветер переменится. – Квилл выполняет команду, лязгает цепь, опускаясь вниз, и каждый из них молится, чтобы резко погружающийся нос не раскололся надвое. Люггер кренится, скрипит и стонет, воздух оглашает треск древесины. Вздымающиеся волны пляшут над ними, тёмный лес из воды, в котором они заблудились. Элиза дико озирается, не в силах осознать то, что творится вокруг. Внезапно треск разрушающегося корабля тонет в яростном вопле моря, вода перехлестывает через планширь, увлекая за собой Акселя.

Она с ужасом смотрит на то место, где он был только что, и, бросившись к борту, вглядывается в воду. Яростно бушующие волны не дают ничего разглядеть. Ее охватывает паника, сковывает руки и ноги. Элиза кричит Квиллу:

– Квилл! Помоги мне его найти! – Оглядывается назад, но юнгу нигде не видно. Она зовёт его, обыскивая весь корабль. А потом замечает тело, зажатое за крышей каюты. Должно быть, Квилла сбило гиком. Это может подождать, уговаривает она себя, надеясь, что так и есть. В первую очередь необходимо найти в воде Акселя, пока не стало слишком поздно. Она знает, что он не слишком хорошо умеет плавать, а из-за больного плеча ему будет ещё сложнее. Элиза снова вглядывается в бурлящие волны. Конечно, там, внутри этой ярости, нет места ничему живому. У неё перехватывает дыхание. Вот он, она его видит: он держится за какую-то толстую деревянную доску. Оглянувшись на палубу, замечает, что люк в трюм сорвало штормом, и старается не думать о том, что вода хлынет внутрь и может потопить корабль. В волнах на люке лежит тело Акселя. Глаза у него закрыты. Элиза с отчаянием смотрит на него, но он не двигается. Она снова зовёт его, сквозь ветер выкрикивает его имя, пока ей не начинает казаться, что вот-вот выкашляет собственные лёгкие. Но он не открывает глаз. Его кожа как будто посинела.

Элиза быстро находит то, что искала. По-прежнему свернутая веревка, настолько тяжелая от воды, что почти неподъёмна. Но, повернувшись лицом к шторму, девушка берет один конец веревки, продевает через клюз и завязывает крепкий узел. Каждый рывок обжигает пальцы. Затем, обвязав веревку вокруг талии, затягивает потуже и вяжет беседочным узлом – единственным узлом, которому отец научил ее в детстве. Она не осознает, как сильно ее трясет, пока не забирается на планширь и не перекидывает ноги через борт. С каждым качком люггера ступни то погружаются в воду, то показываются на поверхности. На какое-то мгновение она замирает, даже несмотря на то, что лодку качает. По крайней мере, на один миг все исчезает, и ее мысли уносятся к другой лодке, оставшейся на мелководье пляжа «Шестьдесят миль». Туда, где в воде лежит маленькое тельце со светлыми волосами, танцующими в набегающих волнах.