Лунный ветер

Должно быть, пилюля и кольцо как-то помогут мне избежать колдовского забвения и других опасностей. Оберегут меня от магии и коварства лорда Чейнза, помогут поутру сбежать, как я и хотела. Но пока… неужели Гэбриэл действительно сделал то, на что я когда-то надеялась? Позволил мне спасти мальчика, который мне дорог, ценой, которая для него наверняка едва ли не дороже, чем для меня, – а теперь ещё просит за это прощения? И я действительно могла признаться ему во всём уже тогда, на мосту?

В этот миг я ещё более остро ощутила себя предательницей и лгуньей.

– Ты ведь… не говорил лорду Чейнзу… того, что я говорила тебе? – наконец открыв глаза, спросила я у Тома.

– Чего именно?

– О… побеге.

– А, ты о своей прекрасной лжи, что не давала мистеру Форбидену никакого права надеяться, будто он может стать моим соперником, и вовсе не символическим? – Том криво улыбнулся, и я снова порадовалась, что с ним мне не нужно говорить большего, чтобы он меня понял. – Нет, я не счёл нужным извещать отца, что моя невеста собиралась бежать от меня с контрабандистом. Не думаю, что он отнёсся бы к этому с пониманием, а я не собирался давать ему повод для пренебрежительного отношения к тебе.

Я с облегчением кивнула. Если он меня не выдал, то Рэйчел – тем более.

Значит, правды не знает никто, кроме нас.

– Он действительно уговаривал тебя уехать? – помолчав, спросил Том.

– Да.

На сей раз я солгала не задумываясь. Просто потому, что понимала: Тому, как и его отцу, не нужно знать больше.

– И только?

– И только.

– И ты не говорила ему…

– Нет. Не говорила. – И ведь правда не говорила. Он догадался сам. – Мне казалось, это не лучшая идея – открывать твою тайну бывшему Инквизитору. – А здесь и вовсе не солгала. – Неужели ты думал, что после всего я брошу тебя в последний момент?

На это Том ничего не ответил. Лишь порывисто сжал мою руку, лежавшую на коленях.

Какая же я всё-таки лгунья.

Энигмейл встретил нас таким же, каким я его помнила: старинный особняк красного кирпича, контрастирующего с белым камнем, использованным для оконных переплётов и отделки башен. В сравнении с Грейфилдом – огромный, в сравнении с Хепберн-парком – небольшой. Когда мы подъехали к массивным чугунным воротам, они сами собой отворились перед нашим экипажем, и на кованых узорах багряным отблеском сверкнула магическая защита, которой граф Кэрноу окружил свой дом, обезопасив его обитателей от незваных гостей.

Энигмейл был возведён ещё в начале семнадцатого века и отличался вычурной красотой, свойственной архитектуре того времени: большие окна, изящные изгибы фронтонов, ажурная резьба по перилам балкона, купола с острыми шпилями, венчавшие боковые башни. Подъезд оформили в виде арки, окружённой колоннами; над ним высилась белая часовая башня, стрелки на которой к моменту нашего прибытия приближались к десяти вечера. Впрочем, главной достопримечательностью Энигмейла смело можно было считать его сад – огромный, ухоженный и великолепный, с прекрасными лужайками, клумбами, тисовыми изгородями и фигурно подстриженными кустарниками.

Забавно, но Хепберн-парк куда больше походил на обитель оборотня и коварного колдуна, чем то место, где они действительно обитали.

Не знаю, как слуги узнали, что мы возвращаемся раньше времени, но, когда мы с Томом ступили в холл, они ждали там, встречая молодого господина и будущую хозяйку дома аплодисментами, щедро осыпая нас розовыми лепестками. Я знала, что они любили Тома, который со слугами был не менее вежлив и добр, чем с равными себе. Сейчас, глядя в их радостные улыбчивые лица, я снова в этом убеждалась.

Интересно, как быстро они сбежали бы из этого дома, если б знали, кому служат?

Первым, на что упал мой взгляд, когда Том ввёл меня в приготовленную для нас опочивальню, было злополучное брачное ложе под бархатным балдахином, устланное белоснежным бельём, отделанным кружевами, традиционно усыпанное фиалками – цветком скромности и добродетели. Оно заставило меня с жуткой отчётливостью вспомнить о том, для чего оно предназначено и что свершится уже совсем скоро.

Эта мысль едва не вынудила меня развернуться и бежать.

– Оставь меня ненадолго, – слабым голосом проговорила я. – Я хочу побыть одна.

Том, колеблясь, взял мои руки в свои.

– Ребекка, я… если ты не хочешь, если не готова… мы не обязаны делать это сегодня. Сейчас. – Он неуверенно заглянул мне в глаза. – Я готов подождать, пока ты не…

– Нет. – Эта трогательная забота заставила меня почти злиться. – Мы должны снять с тебя проклятие, и чем скорее, тем лучше, – выдохнув, я постаралась смягчить голос и как можно мягче отстранила его ладони. – Просто оставь меня одну на полчаса. Это всё, что мне нужно.