Львиная западня

- Известность на чужом горе да с частным цирком на руках? Вам бы хотелось такой известности? Может быть, и есть конкуренты, которые хотели бы убрать вас с дороги, но это точно не я. Верить мне или нет – дело ваше.

Он бросил взгляд на часы, залпом допил свой кофе и встал.

- Мне пора. Надеюсь, все ваши неприятности разрешатся в ближайшее время.

- Хотелось бы, – невесело усмехнулся Игорь, пожав протянутую руку. Корнеев кивнул Лере, Кузнечику, подхватил портфель и у самой двери оглянулся.

- Игорь, насчет конкуренции. Не мне вам объяснять, что массовое отравление животных обычно наблюдается на гастролях или конкурсах. То, что это происходит сейчас, да еще во время штатного режима работы... Мой вам совет: ищите внутри цирка. Мне кажется, в одном вы правы – кто-то очень хочет убрать вас с дороги. А увольнение по некомпетентности это будет или тюрьма – это у преступника уже как карта ляжет.

Он еще раз кивнул на прощание и вышел, прикрыв за собой дверь. Они услышали, как в коридоре Корнеев вежливо попрощался с секретаршей, и все стихло.

В наступившей тишине Борис Петрович громко присвистнул.

- Рудакова, я чего-то не понял... Что значит, в цирке два убийства?

Лера боязливо поморщилась.

Кажется, опять влипла.

- Ну... там еще фотограф погиб, который для меня фотографии того дня делал.

Кузнечик поменялся в лице: побледнел так стремительно, будто всю кровь просто выкачали, бессильно откинулся в кресле и потянулся к воротнику рубашки. Лера даже испугалась – неужели инфаркт?

- Игорь Андреевич, вы нас не оставите на пару минут?

Игорь тут же встал, напоследок бросил на нее слегка виноватый взгляд и вышел. Она услышала, как за дверью восторженно заверещала секретарша. Стало до того противно, что захотелось оттаскать ее за волосы. И Марину внизу заодно.

Борис Петрович развязал узел галстука, бросил его, не глядя, в сторону.

- Почему ты мне сразу не сказала? – тихо, но как-то угрожающе проговорил он. Лера поморщилась. – Ты что, думаешь, я бы тебя все равно силой туда заставил идти, в цирк этот?! Лера, мы с тобой сколько лет знакомы, ты же никогда такой дурой не была! Какого черта сейчас-то случилось?

-  Мне хотелось выяснить, кто это может быть... – пролепетала Лера. Отчитывали ее последний раз в давно забытые школьные годы, и чувствовала она себя теперь крайне неловко. Да еще и Кузнечика таким разъяренным ей видеть раньше не приходилось, отчего становилось еще страшнее.

- Выяснила? Рудакова, ты же разумный человек, толковый журналист, какого черта ты лезешь не пойми куда?! У тебя с головкой-то все в порядке?! Расследование она, видишь ли, затеяла! А если бы тебя прибили по пути? Или ты из-за этого во всю эту белиберду ввязалась?

Он ткнул пальцем в сторону закрытых дверей, за которыми слышался тихий смех секретарши и дрессировщика. Лера только глубже втянула голову в плечи и сползла по спинке кресла вниз. Борис Петрович сурово на нее глядел, что-то бурчал себе под нос, потом тяжело вздохнул, стащил с носа очки и покачал головой.

- Ой, Лера, Лера... Нет, понять-то тебя можно, он парень видный, да и ты девка не промах, но чтобы ради этого в такую историю влипнуть!..

- Да не ради него это! – рассердилась Лера. Кузнечик смерил ее испытующим взглядом, в глубине которого плескалась насмешка. – Вы сами говорили, что настоящий журналист не должен пасовать перед опасностями, и я не спасовала. Я должна докопаться до правды, понимаете? Я точно уверена, что Игорь тут не при чем, что его подставляют, и я выясню, кто это!

- Лерочка. – Борис Петрович печально улыбнулся. – Скажи мне тогда – если не ради него, то ради кого все это? Ты хочешь себе доказать, что ты это можешь? Так уже доказывала, и не раз. Мне, редакционным нашим? Они тоже тебя знают, как облупленную, с твоим-то перфекционистским подходом к делу. Зачем тогда?

Он улыбался так, как будто и без ее слов знал ответ, и она даже не сомневалась, что так и есть. Более того – она сама знала, что он прав, но признаться себе отчего-то не могла. Еще раз усмехнувшись, Кузнечик встал, потрепал ее по плечу и вышел в коридор. Вернувшийся Игорь хоть и удивился ее состоянию, но ничего не сказал.

Борис Петрович продержал их до самого вечера, выпытывая подробности, задавая вопросы и вслух рассуждая о том, кто мог быть убийцей. Игорь с каждой секундой все больше раздражался – Лера почти что кожей чувствовала исходящие от него волны негодования.

Помимо второго убийства пришлось рассказать и о покушении с автомобилем. Тут Кузнечик не выдержал и разразился тирадой, которая у него явно успела накопиться за последние дни.

- Правильно я тебя в отпуск отправил, правильно... – приговаривал он. – Может, тебе вообще путевку какую достать, а? В санаторий? На море не осилим, уж извини, а вот в санаторий, в область куда-нибудь, или, на худой конец, в Подмосковье...

- Я не поеду, Борис Петрович, – возразила Лера. Тот отошел от окна, возле которого стоял, уперся руками в стол и угрюмо на нее посмотрел.