Львиное сердце

– Леха, – торопливо заговорил он. – Я с ними поеду, мне Сан Саныч разрешил. Позвоню потом, увидимся, все расскажу. Ты тут один управишься… А ты чего ревешь? – обратился он к Инге. – Все кончилось! Можешь жить спокойно! Ходить, ездить куда хочешь и не бояться! Или до тебя еще не доперло? Вот я всегда говорил и сейчас повторю, что ты, Инга, – дура!

– А ты – Квадратные Штаны! – Инга резко встала, бросила полотенце и вышла, потеснив его в дверях.

Баженов не выдержал и громко фыркнул. Боб покраснел до ушей, досадливо махнул рукой и ушел.

Баженов встал и сладко, с хрустом, потянулся. Эх, он сейчас прошелся бы колесом, да места тут маловато, и плечо еще болит… А Боб, хоть и хочется иногда как следует стукнуть его по круглой башке, в сущности, прав. Все кончилось, можно закрыть эту печальную страницу. Можно жи-и‐и‐ить!!!

– А Боб-то откуда взялся? Как он узнал? – Инга и Баженов сидели на открытой веранде летнего кафе в сквере у Белого озера. Вечер еще не наступил, посетителей в кафе было мало. Они легко нашли свободный столик.

От хмурого утра не осталось и следа. Ничего не напоминало и о прошедшем дожде – лужи высохли, теплый ветер унес влагу с травы и листвы. Летний день снова сиял всеми своими красками, и Инге казалось, что она наконец-то выбралась из темной клетки к свободе и свету…

– Бобу я позвонил, – объяснил Баженов. – Когда ты мне сказала, что убила Торопцева, я ничего не понял, но почуял – с тобой беда. Ну и понесся к тебе, а по дороге звякнул Бобу, он мог пригодиться… Я уже к тому времени по городу ехал, подхватил его на перекрестке… Знаешь, он так за тебя испугался… Я ожидал, что он, как только влезет в машину, сразу начнет все под свой контроль брать, командовать, жизни учить, а он сидел и молчал, и морда у него была… Не берусь описать…

– А где его собственная машина? – спросила Инга.

– Он ее в сервис сдал, временно безлошадный, катается на общественном транспорте и такси…

Они, собственно, ждали Боба. Минут двадцать назад он позвонил, и они договорились встретиться здесь, на Белом озере. Привычное им кафе на Театральной было теперь местом печальным, навсегда связанным с Наташкой Земляникиной, и никого не тянуло туда…

До этого Инга с Баженовым несколько часов колесили по городу на машине профессора Одинцова – пока дед отдыхал в санатории, Баженов ею пользовался.

Инга непрерывно говорила. Ей нужно было излить душу, освободиться от той тяжести, которая столько времени пригибала ее к земле и не давала свободно дышать. Она то возбужденно захлебывалась словами, то надолго замолкала, то принималась плакать. Баженов не мешал ей, только сочувственно мычал. Лишь иногда он притормаживал, притыкал машину к обочине где-нибудь в тихом месте и задавал вопросы. Потом опять трогался с места и ехал дальше.

Наконец Инга смолкла на полуслове. Баженов покосился на нее и увидел, что она спит, неловко свесив голову набок. Он поехал тише, выбирая улицы поспокойнее и дорогу поровнее…

Через полчаса она проснулась, протерла глаза и смущенно взглянула на него. Баженов подмигнул ей и широко улыбнулся:

– Кофейку?

Тут-то и позвонил Боб. Сказал, что допрос Торопцева на сегодня закончен, есть масса интересного и надо поговорить. Они быстро договорились о встрече. И вот теперь Инга и Баженов сидели за столиком и пили кофе, нетерпеливо поглядывая в ту сторону, откуда должен был появиться Боб. Серьезных тем они не касались, так, сплетничали… Баженов рассказывал, что Лютик, «девушка Бонда», сейчас в отпуске и уехала навестить мать, а Боб скучает и от этого стал еще вреднее, чем обычно. Инга с удивлением подумала, что Баженов теперь знает о Бобе больше, чем она сама…

– Вы что, подружились с Бобом? – недоверчиво спросила она.

– Как тебе сказать… Сначала я думал, что буду обегать твоего друга детства по широкой дуге, – признался Баженов. – Но потом я к нему попривык. Если не обращать внимания на его… э‐э‐э… специфику, то можно терпеть. Ну а потом я понял, что он нормальный мужик, в беде не бросит, лишнего не спросит… И знаешь, иногда даже как-то не хватает его…

– Утешься, – засмеялась Инга. – Вон он идет!

Баженов оглянулся. Широким деловым шагом к ним приближался Боб Нечитайло, разгоряченный и встрепанный, очевидно, после поездки в общественном транспорте. Подойдя, он упал на стул и стал шумно отдуваться и обмахиваться переплетенным в твердую обложку меню, схваченным со стола.

– Сейчас подохну от голода, – заявил Боб. – Тут чем-нибудь кормят или только эту бурду дают? – И он презрительно кивнул на их чашки с кофе.

– Пойду закажу пирожки, – подхватился Баженов. – Здесь их здорово пекут!

– Давай-давай, – одобрил его Боб. – Тряхни там личным обаянием, пусть горяченьких дадут!

Проводив глазами Баженова, он уставился на Ингу.

– Ты как?

– Нормально, – ответила она.

Боб швырнул на стол меню и мрачно заявил:

– Чуть не поседел из-за тебя сегодня!

– Ты что, испугался за меня? – удивилась Инга. – Так я тебе и поверила!

– Я за себя испугался, – так же мрачно ответил Боб. – Если бы с тобой что случилось, Аля и Ангелиша съели бы меня живьем!