Львица и змей

– Конечно, на совете я не скажу этого, – спешно смаргивает страшный взгляд лев. – Но также, как змей украл тебя у меня, так и его ребенок украл место моего, нашего первенца. Не уверен, что когда-нибудь смогу простить это.

– Тебе и не нужно, – резко подаюсь вперед и касаюсь его лица, из-за чего лев напряженно отстраняется.

– Что ты делаешь? – осторожно убирает супруг мою руку. Опускаю взгляд на одеяла, разделяющие нас. Почему он так ведет себя?

– Неужели тебе совсем не хочется приблизиться ко мне? – тихо спрашиваю, заглядывая в его глаза.

– О чем ты говоришь? – все сильнее отстраняется Рудуа. Смотрю на его волосы, скулы, шею, плечи. Мне отдали целого льва, только вот на деле он принадлежит не мне, а своему прайду.

– Больно не ощущать твоего желания, не ощущать себя желанной, – произношу почти шепотом и кутаюсь в свое одеяло.

– Лиона, я… – растеряно произносит супруг, но не торопится возвращаться ко мне. – Не знал, что это важно для тебя. Я думал, сейчас тебе совсем не до этого, не хотел все испортить… – отводит он взгляд, вновь возвращаясь к этой теме.

– Но я действительно хочу этого, поэтому, пожалуйста, успокой свои страхи.

– Что я могу сделать для тебя? – краснея, тихо спрашивает лев.

– Посмотри на меня, прикоснись ко мне, поговори со мной о своих желаниях, – негромко прошу, вновь приближаясь к нему.

Рудуа тяжело вздыхает, но все же поднимает на меня глаза. Подвигается немного ближе. Поднимает руку и очень осторожно касается моих волос. Его слегка дрожащие пальцы медленно скользят по моей шее, и, кажется, я вижу в его взгляде нечто новое, пока неосознанное. Нераспознанное им самим.

– Ты действительно хочешь этого? – снова задает вопрос, будто я тут с ним шутки шучу. Отчего-то теперь он кажется мне маленьким запуганным мальчиком, а вовсе не грозным львом. Возможно, я еще многого о нем не знаю.

– Да, – облизываю губы и отвечаю, снова придвигаюсь ближе. Между нами остается пара сантиметров, но он больше не убегает.

– Поверь, я очень хочу, чтобы все было иначе, чтобы тебе не пришлось испытать этой боли, – вновь проявляется сожаление в его взгляде. – Но этого уже не исправить, и теперь я еще сильнее боюсь снова оступиться.

Молча подвигаюсь ближе и целую его. Рудуа больше не сопротивляется, не убегает. Магические потоки переплетаются и разбегаются по нашим телам, пульсируя в такт сердца. Давлю на его плечи и опускаю на спину. Я хочу обладать этим львом. Он должен быть лишь моим и ничьим больше. И я должна отдать ему всю себя.

– Лиона… – произносит мое имя, когда я останавливаюсь. Лишь мое имя и больше ничего. Да. Так и должно быть. Лишь я одна.

– Я хочу принадлежать тебе, хочу чувствовать, что принадлежу тебе, – произношу тихо, но твердо. Мои когти оставляют четкие белые полосы на его груди.

– Я тоже хочу этого, – шепотом отвечает Рудуа, не отрываясь глядя на меня.

Мгновение. Одна короткая вспышка пламени. Одеяла и одежда исчезают. Он рывком валит меня на спину и резко входит. Из меня вышибает дыхание, и я судорожно хватаюсь за его плечи, чтобы удержать самообладание.

– Ты в порядке? – внезапно напряженно спрашивает лев, будто на секунду вернувшись к прежнему себе.

– Да, я в порядке, не останавливайся, – улыбаюсь и обхватываю его ногами, будто действительно боюсь, что он сейчас просто передумает и уйдет.

– Я действительно хочу любить тебя так, как ты того заслуживаешь. Хочу, чтобы мы стали теми, кем нам было предназначено стать, – произносит негромко, медленно опускаясь ко мне. Его взгляд вновь меняется. Советник исчезает и остается лишь мой лев.

Наконец-то все так, как и должно быть. Наконец-то. Я на своем месте.

Глава 49.

В каждом из нас есть черты, присущие нашему клану. В Нае есть целеустремленность, озлобленность и коварство. Во мне гордость, самоуверенность и настойчивость.

В Рудуа же смешались две личности. Первая – его природная, истинная сущность – сильный, гордый лев… Такой же горячий, как раскаленная лава, текущая по его жилам. Вторая – высеченная поверх суровым воспитанием и образованием – мудрый, внимательный, нежный, заботливый и осторожный советник, который всегда прислушивается к желаниям своего народа и никогда к своим собственным.

Рудуа скрывает настоящую сущность и не позволяет никому узнать о ее существовании. Его приучили стыдиться себя. Убедили в том, что никто не желает знать его настоящего. Что его природа лишь помеха в работе.

Поэтому он так не хотел забирать меня к себе. Боялся, что я увижу его настоящего и откажусь от брака. Это поставило бы жирный крест не только на его репутации, но и на дальнейших отношениях с другими девушками, а значит и на продолжении рода.

Поэтому ему так тяжело общаться со мной. Для меня он не советник, а супруг. Меня интересует он, а не его работа. Но открыть мне себя настоящего было для него немыслимым. Он был уверен, что может вызывать лишь страх.

Поэтому так сильно опасался оступиться, отпугнуть, потерять меня.

Открываю глаза, когда поблизости начинает заливаться какая-то незнакомая птица. Рудуа поворачивается и звуки замолкают. Он обнимает меня сзади и целует в плечо.