Львовская гастроль Джимми Хендрикса

Алик молча закивал. То, что эта тема должна быть намного ближе «желтой прессе», чем ему, серьезному человеку, работающему осветителем сцены в оперном театре, не вызывало у него сомнений. Но только почему тогда капитан приехал сюда, к нему, на Замарстиновскую, а не отправился сразу в редакцию газеты «Экспрес»?!

— Ну что? — нарушил паузу голос Рябцева. — Давай думать вместе!

— Я готов, — Алик посмотрел на бывшего капитана вполне серьезно. — Только я не знаю, как и о чем думать!

— Нет, ты не беспокойся! — Рябцев, получив положительный сигнал от Алика, расслабился. — Я буду говорить, а ты слушай и реагируй! Так мы быстро составим план действий и начнем эти действия! Так у нас было принято в конторе — всегда работало. Один говорит, двое-трое слушают и корректируют. Итак, что мы имеем? Аномальные природные явления. — Рябцев уставился в глаза Алику.

Алик понял, чего от него хочет его давний знакомый, и кивнул. Рябцев деловито улыбнулся и тоже кивнул. И продолжал.

— Аномальные природные явления, которые мы уже зафиксировали: выход наружу соленого морского воздуха с явным присутствием йода в различных районах города.

Алик кивнул.

— В местах выхода этого воздуха происходят нарушения атмосферы и, должно быть, магнитних полей, что приводит человека, оказавшегося в данном месте, в замешательство и в панику.

Алик снова кивнул в ответ на пристальный взгляд бывшего капитана. Ему вдруг понравилось, как четко и ясно Рябцев излагает свои мысли. Совсем не так, как он же пытался объяснить сонному Алику свое волнение этим утром по телефону. Алик вдруг понял, почему Рябцев так сумбурно изъяснялся по телефону — перед ним никого не было, перед ним не было внимающих ему глаз! Алик улыбнулся.

— Эти же локальные аномальные изменения в атмосфере приводят в панику не только человека, но и птиц, запрограмированных природой на жизнь возле моря, — то есть на чаек! — Рябцев приподнял правую руку, показывая указательным пальцем в потолок и очевидно имея в виду небо. — Значит, морской воздух пробуждает в чайках какой-то инстинкт… Скорее всего — инстинкт охоты! Чайки живут в стаях. Вероятно, одна из таких стай и разбила витрины рыбного магазина на Липинского, и они же выкрали оттуда всю имевшуюся в магазине живую рыбу…

Рябцев замер, словно сам был поражен собственными высказанными вслух мыслями. Его рот приоткрылся, он посмотрел на печку с пустой джезвой на конфорочных кругах, поднял взгляд на окошко.

— Слушай, а откуда во Львове чайки? — спросил он внезапно, возвратив взгляд на хозяина жилища.

Алик пожал плечами.

— Со свалки, наверное, с Грибовичей…

— Но до свалки они же где-то у воды жили?

— Не знаю, — выдохнул Алик.

— Ладно, вернемся к нашему анализу. Значит, мы с тобой согласились, что соленый воздух просачивается где-то из-под земли. Да?

Алик задумался. Это предположение всё-таки вызывало сомнения, но ведь всё остальное Рябцев изложил так складно и логично! Может, действительно из-под земли?!

Алик нерешительно кивнул.

— Видишь, нам надо действовать самим и провоцировать на действия других. А значит, сначала мы должны подбросить сенсацию газетам! Как ты думаешь?

— Согласен, — твердо произнес Алик.

— Если ты придешь в редакцию и расскажешь им обо всем, они подумают, что ты обкурился! — Голос Рябцева утратил уверенную интонацию. — Если приду я, они подумают, что их хотят использовать в какой-нибудь спецоперации… Надо, чтобы пришел кто-то третий…

— Кто? — спросил Алик.

— Это должен быть человек, вызывающий доверие, желательно, известный в городе…

— Писатель? — вырвалось у Алика.

Глаза Рябцева оживились.

— Почему писатель?

— А кому еще поверят? Политику, что ли?

— Нет, — согласился бывший капитан. — Политику не поверят. Но, например, какому-нибудь профессору университета поверят!

— Есть такой, — обрадовался Алик и ощутил, как его охватывает необычный азарт, будто он теперь стал причастным к неким великим событиям. — Он и писатель, и в университете преподает!

— Кто это? — Рябцев подался всем телом вперед.

— Юрко Винничук! Моего возраста…

— Что, тоже такой волосатый, из хиппи?

— Нет, наоборот, лысоватый, не хипповал, просто пил…

— То-то я подумал, что не слышал раньше о таком… А он, думаешь, согласится?

— Надо поговорить. У меня есть его телефон. Он в Винниках живет! — сказал Алик, и упомянутое им самим название львовского пригорода переключило его мысли на бесплатный душ и бесплатную стирку одежду, которые ему предлагали там же, в Винниках.

Рябцев выжидательно смотрел на задумавшегося Алика. За окном продолжался дождь. Алик вспоминал круглолицую Оксану. И думал о горячем душе. Ему действительно вдруг захотелось в горячий душ. Нет, не для того, чтобы намылиться и пройтись по своему телу мочалкой. Это он мог сделать в любой день после окончания спектакля в душе за актерскими уборными. Нет, захотелось просто стоять и «слушать» всем телом льющуюся по коже горячую воду. И чтобы на улице шел сплошной, беспрерывный холодный дождь. Он представил себе это ощущение, эту картину. Представил себя под горячим душем. Стало жарко. На лбу выступила испарина.