Лжедмитрий. Царская плаха

– На все хватит, доволен будешь. Да не держи нас на улице, ведь видишь, что промокли до нитки.

– Ладно. – Кузнец убрал псов, открыл ворота. – Заезжайте. Коней в конюшню, где она, Андрюша, ты знаешь. Там сено, вода.

Путники поставили коней в стойла, обтерли их тряпицами, дали сена, воды. Из конюшни они прошли в дом, в сенях сменили одежду на сухую, имевшуюся в запасе, и двинулись в горницу.

Купец сидел за столом, рядом супруга.

Холодов поприветствовал ее:

– Доброго здравия, тетка Ольга.

– И тебе, и товарищам твоим, Андрюша.

– Чего там у нас из еды осталось? – спросил у нее кузнец.

– Щи да рыба.

– Неси, что есть, да хлеб побереги. Не знаю, когда Герасим муки подвезет.

– Да, Игнат, я сейчас.

– И вина хлебного занеси.

– Добро.

Саранов посмотрел на незваных гостей.

– Ну и чего стоим? Садитесь на лавку.

Путники присели напротив хозяина, который все еще неприветливо глядел на них.

– Ты что о деньгах говорил, Андрюша? – спросил он.

– Есть деньги, дядя Игнат. За каждый день алтын платить буду. Нам немного надо.

– В подклети комната, ты жил там. Постой постоем, Андрюша, а за харчи добавить бы надо. Сам знаешь, каково теперь с ними.

Холодов улыбнулся.

– Вижу, водятся они у тебя, дядя Игнат.

– А чего ж им не водиться? У хорошего хозяина иначе быть не может. Не то что у голытьбы. У тех завсегда в закромах пусто. Потому как работать не хотят.

– Ладно, чтобы не было больше разговоров, договоримся так. За еду, жилье, кормежку коней, уход за ними в день плачу пять копеек.

Кузнец ударил ладонью по столу.

– Порешили. Долго ли гостевать собрались?

– Не знаю. Неделю, может, месяц, а то и завтра же съезжать придется.

– Тогда деньги давай за день вперед.

Холодов достал из потайного кармана монеты, положил на стол. Они тут же исчезли в широкой руке кузнеца.

Жена хозяина подворья принесла щи, слега сдобренные салом, отварных карасей, хлебное вино в кувшине, чарки, по куску ржаного хлеба на каждого, братину с квасом.

Саранов собрался разливать пенник и квас, но Холодов остановил его:

– Погоди, дядя Игнат, у нас с собой тоже припасы имеются. Немного, но есть. А то тетка не слишком раздобрилась.

– Это сейчас, Андрюша. Она же не знала, что ты платить станешь. Завтра будут вам щи понаваристей, пироги, стерлядочка копченая.

– Это завтра, а мы сейчас проголодались, да и беречь добро надобности нет, пропадет. – Холодов кивнул Костылю.

Тот принес котомку, оставленную в сенях, выложил на стол яйца, вареную курицу, кусок пирога с капустой.

– Вот, – проговорил Андрюша. – Теперь разливай.

Кузнец налил в чарки хлебного вина, Григорию – квасу. Все выпили, принялись за еду, быстро расправились с ней и расстегнули вороты рубах. Только Григорий не тронул рясу.

– Что-то я твоего старшого сына не вижу, – сказал Холодов. – Он уже спать завалился?

Саранов довольно крякнул.

– Герасима нет на подворье. Он теперь работник.

– При кузнице?

– Нет, у Герасима другие способности обнаружились. К торговому делу.

– Чем же он торгует?

– Не сиделец какой-нибудь. Он сейчас в Костроме. Пристроил я Герасима к купцу Шумному Василь Митричу. Тот одних лавок десять штук держит, своя ладья, работников больше дюжины. Знаю его давно, договорился, чтобы Герасим поработал у него. Сын способным оказался, быстро в помощники купца выбился. Василь Митрич уже доверяет ему товар получать, деньги дает. Коли так дело пойдет, то Герасим и сам в купцы выбьется. Вот ждем его. Должен зерна привезти. А оно теперь в хорошей цене. Вон как дождь льет. Поля развезло, посевы гниют. Даст Господь, образуется все, а если нет? Тогда худо придется. Поэтому Шумной с Герасимом зерно теперь и скупают.

– Спасибо тебе, дядя Игнат, за хлеб-соль. Пора и на отдых.

– Ступайте. Ольга туда уже белье отнесла. Под дождь спится крепко.

Дождь лил, не переставая. Озеро и река Векса вышли из берегов, затопили ближние поля. Жителям некоторых деревень пришлось перебираться в город. Отрепьев, Холодов и Костыль безотлучно находились на подворье кузнеца и уже целую неделю сходили с ума от безделья.

На восьмой день к вечеру кузнец подошел к Андрюше и сказал:

– У ворот всадник. Говорит, что ему нужен ты.

Холодов встрепенулся.

– А как его звать, не сказал?

– Нет. Говорил только, что из Новгорода он.

Андрюша вышел во двор, на котором стояли огромные лужи, открыл калитку и сразу узнал Смеяна Кравца, человека князя Губанова.

– Смеян, доброго здоровья.

– И тебе, Андрюша. В дом впустят? А то промок я.

– Без разрешения хозяина не могу.

– Открывай, – раздался голос.

Во двор вышел Саранов.

Холодов открыл ворота. Всадник въехал, соскочил с коня.

– Поставьте в стойло, бросьте сена и напоите, – сказал хозяин дома.

Потом Холодов провел гонца в комнату.

Костыль радостно встретил товарища:

– Здорово, Смеян! Женился уже или все еще холостым ходишь?

– Хотел с Ириной по началу месяца свадьбу справить, да дожди проклятые все испортили.

– А чем дожди свадьбе-то могли помешать?