Лжедмитрий. Царская плаха

– В комнате моей пенник припрятан. Закуску на поварне возьмем.

– Пока не поговорю с князьями, никакой выпивки! Кто знает, может, дадут они нам час-другой для отдыха и отправят куда-нибудь еще, – заявил Холодов.

– Не должны. Князья же понимают, что у всякого человека свой предел есть, – сказал Фадей.

– Ты не понял?

– Понял. – Костыль взглянул на Закатного. – Слышал, Степа? Совсем никакой жизни не стало.

– Фадей, никуда вас сегодня не пошлют. Это точно.

– Ладно, потерпим. Ты пока собери все у себя, Степа. Андрюша у нас, видать, трезвенником стал, а Григорию пить воспрещается, покуда рясу не снял. Вдвоем посидим. Спокойно, без суеты.

– Добро.

Переодевшись, Холодов и Отрепьев поднялись в залу.

Харламов и Губанов были там, сидели в креслах друг напротив друга.

– Дозвольте зайти? – спросил Андрюша.

– Проходите, – сказал Харламов.

Губанов поднялся.

– Здоровы были, дорогие гости.

– Долгих лет вам, князья.

Губанов указал на лавку.

– Проходите, садитесь. Знаю, проголодались, поедите после разговора. Это важней.

– Конечно, князь.

Холодов и Отрепьев устроились на лавке.

– Рассказывай, Андрюша! – распорядился князь Губанов.

– О чем, Иван Петрович?

– Обо всем. Как жили в Галиче, как встретили вас в Муроме, что видели и слыхали.

– Длинный рассказ выйдет.

– Ничего. Торопиться нам сегодня некуда.

– Только сегодня?

В разговор вступил Харламов:

– Ты, Андрюша, не вопросы задавай, а исполняй повеление Ивана Петровича.

– Простите, князья.

Холодов начал рассказ, и оказалось, что говорить-то особо не о чем.

– В общем, скука, а не жизнь, князь, там в Галиче.

– А как встретил вас боярин Кошкин?

– Плохо. Как будто нас к нему насильно заселили.

– Да по сути так оно и было. Степан Яковлевич себе на уме, ему неприятности от властей не нужны. Так что пришлось мне надавить на него.

– Понятно. Оттого он и был такой злой.

– Господь с ним. Главное, вы отсиделись в Муроме. Остальное значения не имеет.

– Что дальше будет, князь? – поинтересовался Отрепьев.

Губанов подошел к нему.

– Узнаешь, царевич. – На слове «царевич» он сделал ударение. – Сегодня, как я и говорил, отдохнете, отъедитесь, водки выпьете, разрешаю. Завтра же… – Он осекся. – Но об этом и говорить будем завтра. Рад вас видеть, как и Иван Дмитриевич. С подворья не выходить! Все, что вам надо, даст Степан Закатный.

– Понятно, князь. Позволь идти?

– Погоди. – Губанов внимательно посмотрел на Отрепьева и спросил: – Как настроение, отец Григорий?

– Хорошее настроение, князь.

– Так ли?

– Так.

– Ну-ну. Лады, ступайте.

После сытной трапезы с пенником и баньки Отрепьев с товарищами завалились спать. Наконец-то они могли спокойно отдохнуть после целой недели тяжелого пути.

Наутро князь Губанов позвал к себе Холодова.

Тот поднялся в залу. Хозяина подворья там не было.

– Доброго здравия, князь.

– И тебе, Андрюша.

– Кажется, ты, князь Иван Петрович, решил дать нам новое задание?

– Хотел, да погода помешала. Поэтому Григорию и Костылю сегодня дел никаких нет, а вот тебе надобно проехать в город.

– Проведать кого?

– Нужно найти монахов Чудова монастыря Варлаама Яцкого и Мисаила Повадьина.

– Да как я их найду, если в глаза не видывал? Это для Гришки, он хорошо их знает.

– Григорию показываться у монастыря нельзя. Завидит его архимандрит Пафнутий, и неизвестно, чем это закончится. Посему придется идти тебе.

– Но как?..

Князь прервал его:

– Гришка опишет их. Согласен, в монашеских одеждах все на одно лицо, но кое-что ты узнаешь, остальное выведаешь у людей. Впрочем, с тобой пойдет Степан. Он видел монахов и должен узнать их. Как-то я запамятовал об этом.

– Нам пойти прямо в монастырь?

– Нет. В Кремль не соваться. Мисаил частенько выходит на посад, в торговых рядах бывает.

– Даже в дождь?

– Да, погода может помешать. Тогда вам придется как-то выманить из Кремля Мисаила либо Варлаама, а лучше обоих.

– Выманим, а дальше?..

– Какой ты нетерпеливый, Андрюша, стал. Ты слушай, спросишь после того, как я все скажу.

– Прости, князь.

– Надо будет спросить их, готовы ли они по-прежнему пойти за законным наследником престола русского, царевичем Дмитрием Ивановичем. Коли поинтересуются, где он, не отвечать. Мол, в надежном месте. Если согласятся и полюбопытствуют, когда идти, ответь, пусть ждут зова, договорись, как с ними встретиться, когда надо будет. Если же заявят, что не желают знать никакого царевича и идти никуда не собираются, пусть так. Но предупреди их, чтобы язык за зубами держали крепко, если не хотят лишиться его вместе с головой. Понятно?

– Понятно, князь.

– Теперь спрашивай.

– Да вроде и нечего.

– Ну тогда забирай Степана и езжайте с Богом.

– А князь Харламов гневаться не будет, что его холоп со мной ушел?

– Подумал, о чем спросил? Коли я дал повеление, значит, никто ни в чем тебя не упрекнет.

– Виноват, князь.

– Соберись с мыслями, Андрюша. Дело с монахами только кажется простым. Оно довольно сложное и крайне необходимое. Почему так, не спрашивай. Тебя это не касается.

– Понял.

– Ступай. Как вернешься, найдешь меня тут.

– Да, князь.

Холодов забрал Закатного, и они поехали на поиски монахов. Им повезло, Мисаил выходил прикупить хлеба.