Лжедмитрий. Царская плаха

– Или так. Урожай вряд ли будет. Наступит голод, начнутся бунты. А это страшное дело. Коли толпа на Кремль попрет, то никакие стрельцы не помогут. Народ сметет все, вместе с троном. Ну да ладно, как говорится, чему быть, того не миновать. А теперь пойду я. Коли вам в путь, то князь повелит готовить кормежку и коней. Надо идти, а то искать начнут.

Путь князя Губанова со слугами и Гришкой Отрепьевым был труден, занял более двух недель. Хорошо, что обошлось без встреч с лихим людом. К Вологде путешественники вышли утром 27 июля.

Тогда она представляла собой город, значимый во всех отношениях, в том числе и военном. При Иване Васильевиче Грозном Вологда была превращена в крепость. Ее окружала каменная стена длиной более чем в триста сорок сажен с одиннадцатью башнями.

Путники въехали в Вологду через ворота Пятницкой башни, двинулись по улицам, заполненным народом. Здесь покуда не замечалась тревога по поводу наступающего неурожая. У горожан имелись солидные запасы прошлых лет. Они получали самые разные товары из Сибири и иноземных стран.

Погода стояла прохладная, но тихая, безветренная. А главное – уже недели две не было дождей, исчезли лужи, спала вода в реках.

За величественным Успенским собором Губанов повернул в широкий переулок. Вскоре путники оказались перед воротами обширного подворья с многочисленными постройками на нем.

На стук в калитку залаяли собаки. Она открылась. В проеме стояли двое крепких мужиков в добротной одежде с бердышами в руках.

Старший из них по возрасту и, видимо, по положению спросил:

– Кто такие?

– Я князь Губанов, холоп. Передай боярину Веденеву Петру Петровичу, что приехал и хочу с ним повидаться.

Холоп повернулся к младшему товарищу.

– Васька, живо дуй к боярину, сообщи о приезде князя Губанова.

– Угу! Я быстро.

Не прошло и нескольких минут, как ворота распахнулись. Посредине двора стоял седой мужчина в дорогой одежде.

– Ба! Иван Петрович! Не ждал сегодня. Другие почти месяц тратят на путь из Москвы. Заезжайте, гости дорогие!

Всадники въехали в большой двор, мощенный камнем, по краям которого стояли высокие деревья. Хороший дом, рядом другой, для гостей, конюшня, баня, все, что положено.

Гости спешились. Холопы боярина подхватили коней под уздцы и повели в конюшню.

– Рад, Иван Петрович. Ты же впервой у меня. Прежде мы с тобой встречались в моем подворье на Москве, – проговорил Веденев.

– Да, Петр Петрович, но тут у тебя не хуже, чем в стольном граде.

– Живем, слава богу, безбедно. Как человек твой Олесь сказал мне, что ты в гости собираешься, я обрадовался, велел готовить к приезду все, что есть. Холопы рыбы наловили. Бычок на убой в стойле стоит, всего много, доволен будешь.

– А где же твоя супружница? Дети?

– Анюта, как ей и положено, в доме, там гостей встретит, а сыновья разъехались, Иван Петрович. Двое на Москве служат, младший в Ярославле.

– Мы так и будем здесь стоять, Петр Петрович, или в хоромы свои позовешь?

Боярин спохватился:

– Извини, князь, заговорился, очень уж рад. Конечно, пойдем в дом.

– Куда определишь моих людей?

– В гостевой дом.

– Пусть им баньку натопят, накормят.

– Иван Петрович, все как надо сделаем, не обидим. Хотелось бы знать, надолго ли ты ко мне?

– А что?

– Так у меня струг на озере. Порыбачили бы на славу. Таких мест нигде более на Руси не найти. Даже на Волге!..

– Не получится, Петр Петрович. Как-нибудь в другой раз. Я к тебе на три дня.

– Но так на рыбалку и дня хватило бы.

– Нет, Петр Петрович, обойдемся без этого.

– Ну, как скажешь, ты гость, твое слово – закон.

– Так уж и закон? Ладно, вели своим холопам моими людьми заняться, и пойдем знакомиться с твоей женой. Я слышал, что она лет на двадцать тебя моложе?

– На пятнадцать. Взял через год после скоропостижной смерти Веры. Без нее плохо было.

На другой день, когда Холодов, Отрепьев и Костыль валялись по лавкам после бани, к ним зашел князь.

– Андрюша, выйди!

Холодов повиновался.

– Едешь в Кириллов, оттуда в Горицы.

– Прямо сейчас?

– Да. До Горицы около ста десяти верст, послезавтра ты должен быть там.

– Где именно? На деревне или в монастыре? Только думаю, что в женскую обитель меня не пустят. – Андрюша улыбнулся.

Князь же оставался строгим, сосредоточенным.

– Тебе надо быть на деревне, найти старца Феодосия, он один такой, проживает на отшибе, на берегу реки, о приезде гостей предупрежден, примет. Скажешь, другие подъедут завтра к вечеру. Тогда же он должен будет сделать то, о чем был уговор. У старца жди нас, в Горицы носа не кажи.

– А чего Гришке да Фадею сказать? Куда я отправляюсь?

– Скажи, я послал, а куда, узнают, когда время придет. Что нужно, бабы боярина уже собрали, конь накормлен, напоен. Быстро собирайся и в путь.

Тридцатого числа в дорогу собрался и князь Губанов. Боярин Веденев выделил в охрану десять отборных холопов.

Утром конный отряд двинулся к Кириллову. За день с трудом удалось пройти половину дороги, которая представляла собой одно сплошное грязевое месиво. Всадникам приходилось идти лесами.

Однажды холопы заметили на опушке двух мужиков. Те в свою очередь увидели конников и мигом растворились между деревьями.