Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

Казалось, мир раскалывается. И я отчего-то до сих пор продолжала удивляться, и выражение мое и глаза вызывали отвратительные насмешки, в том числе тому, что я ей не соперница. Справа комната – спальня, и в ней окно. Всего лишь второй этаж, не должно быть высоко – я дернулась в его сторону, ухватившись за заевшую раму, от которой отрывались щепы в каждой попытке выбраться, и Тень метнулась за мной, огибая локтем шею под головой – разговоры ей наскучили, и рука вокруг глотки сжималась всё сильнее, пытаясь сломать трахею, окропляя меня своей же кровью, ибо я успела порезать вампирскую плоть оставленным на подоконнике клинком прежде, чем та оттащила жертву обратно в центр, прежде, чем вцепиться в неё пальцами, извиваясь всем телом, но магия не приносила Тени той боли, чтобы захотеть отпустить, и я не могла задушить её, как и причинить страдания ранам. Поразили собственные мысли, в беспомощности, болезненные, неприемлемые для меня. «Возможно, Люсьен был прав» Она существо, нежить, от неё разило землей и гнилью пожранного мяса, она не жалела себя – нужна была только моя смерть, застившая пеленой для неё всё.

Как и я позабыла о возможности появления здесь того, кто всё это время преследовал своего Душителя на изнеможенной лошади. Вампирскую руку вывернуло в сторону, обрушив меня толчком в пол, что я с грохотом приземлилась о локти и колени, хватаясь за горло, хрящи которого будто вывернуло наизнанку, жадно поглощая воздух и впопыхах переворачиваясь с ошарашенными глазами к происходящему, видя, как материализуется роба, и полный гнева взгляд уведомителя, выломавшего суставы вскрикнувшей Тени держа сзади за шею, повалил в сторону лестницы из спальни, как ненужный мусор, и та корчилась у перил, пока я отползала прочь от ступившего с кинжалом в руке спикера. И я боялась не смерти. Насилие, увечья, страдания – я видела всё по отношению к другим, непокорным, вероломным, и предпосылкой понимала это лицо. И даже страсть, влечение и похоть не спасли бы меня, ибо главное для него – преданность. Преданность Ситису и ему – это и есть его «любовь», к которой я стремилась, искала в ней смысл, пока не оказалась в смятении, о коем предупреждал наставник. Он присел напротив, близко, протянув и сжав сильно челюсть меж пальцев, поднимая голову, что я скрепила зубы, смотря сквозь него на шевелящуюся изуродованную фигуру девушки. Дыхание обдавало меня, неприятно шевеля беспорядочно нависшие лохмы, пока спикер не заговорил.

- Смерть Слышащего – твоя вина, и с тобой, – медленно процедил наставник, оттолкнув в сторону. – Я разберусь позже…

«Я… повинуюсь», закрыла глаза на миг, скалясь, сдерживаясь, слыша, как Люсьен удаляется, видя затем, как недолго всматривается в спину еще живой Тени, хватает за ворот, чтобы волочь вниз, на улицу – я поднялась, спускаясь покорно за ним. Ковыляя, прошла чуть дальше по тропе к местной святыне, там недалеко, можно сесть на каменные ступени, но меня привлек звон цепи, оттого я так и осталась стоять в пяти метрах, наблюдая, как уведомитель заковывает вампира в импровизированные кандалы. Бабушка держала иногда коз и собак в загоне за домом, пока поголовье не растерзали волки, – цепи для них. Были. Теперь – для неё, а, может, не только. Люсьен сдернул с лица её маску, обнажившую несколько изуродованную линию рта и покрытую, будто родимыми пятнами кожу. Мне показалось издалека, у Тени даже не было клыков. Это… странно, но я и не видела, чтобы она когда-то пыталась укусить кого-либо.

- Избрали уродливое…, – склонился спикер над забором, возле коего елозила пленница. – Жаль, что времени у меня мало…

Так хотелось, чтобы мучения её оказались как можно более долгими, ибо слишком открытой была улыбка той, кто примет смерть от уведомителя. Тень пыхтела, пыталась сесть, вывернуться, как червь, за вышагивающим спикером, будто бы встретила на улицах старого знакомого.

- Конечно, сам Люсьен Лашанс. Кто бы мог подумать… кх…

Руки и ноги не слушались её, и та легла набок, ухмыляясь, не мигая, лишь для меня. Искривленная рука попыталась зацепиться за край его одеяния, потому наставник вскоре навис над беспокойной тушей, придавив ботинком к земле вампира или то, чем она была.

- Хорошо, что моё имя теперь небезызвестно в ваших кругах. Тем проще будет вырезать из вас спесь, – зыркнув, прорычал он последнее.

- Ахах… он не узнал меня, представляешь? Таких, как я, они быстро забывают.

Тень посмеялась ему в лицо, закатив глаза и повернувшись к Душителю, смешливо моргнув. Я понятия не имела, о чем она говорит, потому лишь непонимающе подняла глаза на спикера. «Кто она? Я не…» Когда тот вывернул вампира к себе за грудки, сев сверху, вглядываясь, спины будто коснулось нечто ледяное, приказывающее мне бежать. Секундная пауза прежде, чем он произнес.

- Ты…, – сначала негромко, нарастая в громогласное. – ТЫ-Ы!