Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

- Оууу, – я заглушила ладонью шумный плаксивый стон, ибо для меня обнаруженная на полке очага вещица, поместившаяся легко в ладонь – крохотный, оторванный когда-то от сердца предмет. И он же расписал узор ужаса по застывшему лицу, и под влажными холодными пальцами я осязала узнаваемый рельеф цветов. И я не ведала их названия, хоть и всегда интересовалась. Не ведала до встречи с ним.

- Я знаю этот цветок, – улыбнулся мне вампир в коридорах убежища, увидев впервые в читальном углу после вступления. Мне показалось милым, что он обратил внимание на мою безделушку.

- Правда? Мне до сих пор так никто и не смог рассказать ничего о нем, ведь он похож на многие.

- Нет. Я знаю его совершенно точно, – довольно возразил Винсент, смеясь. – Это Золотой Канет.

- Золотой Канет? Хм… Впервые слышу, – задумчиво проговорила я. – Было бы интересно когда-нибудь подержать его в руках. По-настоящему.

- Он прекрасен, но его листья с шипами, не уколись.

«Что на севере? – Ни что, а кто». В противоположность Кейлии, они не стремились туда. Они уже там побывали.

- Заколка... Им… нужен был кто-то, умеющий читать эти старые свитки…, – зажмурилась я, и колени затряслись в неврозе размышлений. Во рту пересохло. Я едва сдерживалась.

- Только не это! МАМА!

Комментарий к Глава 79. Автор редко плачет и вообще непробиваемый, но тут что-то разревелся вхлам. То ли я стала чувствительна, то ли что...

Короч, я этот трек нафиг зацикливаю и иду жрать стекло до конца главы.

https://music.yandex.ru/album/8873509/track/33191634

Изначально глава была больше, но настолько мне не понравилась, что была переписана в меньших объемах в пользу чувственности. Собственно из-за переписи внутренний план с двойной главой не выполнен. Эх _{тихо сам с собою я веду беседу}

====== Глава 80. Лживые боги. ======

Ирена работала в академии еще до того, как всё началось, до знакомства с отцом, до моего рождения, до появления проклятой дочери, когда ей пришлось отложить в сторону иное. Однако продолжила интересоваться делами отца. Продолжила, чтобы самой суметь «защитить» однажды неразумную Элен. И кто знает, смогла ли? Ведь многое так и не вернулось. Именно мама подарила Дитя страсть к алхимии, вручив первое пособие лекарства в златой обложке – Ирена надеялась, наставляя, вкладывала праведный смысл, что дочь её изберет путь спасения чужой жизни, заслуживая расположение и прощение понятных ей и таких лживых богов. Увлечение магией соединило двух людей, скрепило, дало им всё, что они имели, и всё, что я загубила и потеряла ныне, и то же, что их уничтожило.

И как же жестока я была к жеребцу, который не мог обогнать тяжелейшее время, что длилось слишком долго, столь кропотливо перемалывая кости, позволяя вновь возвращаться в комнату, темную и сырую, где Элеонора с дрожью переворачивала ладонь, и пепел мучительно медленно осыпался с кожи, забирая с собой всего пару желанных когда-то строк, обретших смысл, противоположный прощению. В лугах я кричала, зная, что ждет меня там, впереди, лишь упадок.

Издалека городок казался светлым средь замерзших трав, тихим. И только достигнув видимой границы, узрела я истину – он выглядел безлюдным. Горн кузницы у начала дороги не парит, потухший сам по себе, забытый в следах кипящей работы, нетронутый, тревожный. «Где Мирн? Где его семья?», но в глазах моих доказательства истинной разрухи в первых северных снегах – это пустота и эхо бесшумных подошв по камням, когда я бежала, сжимая заколку, оставленную, чтобы никогда не вернуться. Мимо дома с распахнутой настежь дверью, не скрывшей потерянной детской рукой деревянной лошадки, мимо обрезков стали возле оставленного молота, мимо разоренного поля, мимо лавки, где более ничего не купить, мимо ненавистной смолкшей часовни, смотрящей невидящими богами на мутных сюжетных витражах мне вслед, к растущему фасаду скромного маминого жилища. И чем меньше оставалось шагов до него, тем более замедлялась я, понимая – очаг его мертв, и внутри него тот же холод, что и снаружи – и я не замечала околевших ног, потеряв собственные нужды и желания вместе с сердцем, ничего не обретя взамен кроме тревоги и нарастающей злобы, потому как меня здесь уже ждали. И я остановилась.

Наставник никогда бы не позволил мне отправиться к матери. «Приманку различил бы даже новобранец», твердил бы он, но мне было всё равно. Я стиснула до трясучки зубы, когда на пути к концу улицы неторопливо двинулся, слегка волоча ноги, размытый в помутненном зрении силуэт, и Тень, держа руку за спиной вышла в центр тропы, ведущей к двери дома предо мной. И пусть она всегда скрывала лицо, даже сейчас, подбочившись, я знала – та улыбается, ожидает, клоня надменно голову, бросая каплю в переполненный колодец. И в этот раз, разглядывая чью-то безмолвную пешку, я молчать не собиралась.

- ДУМАЕШЬ, Я БОЮСЬ ТЕБЯ?! ДУМАЕШЬ, СТАНУ УБЕГАТЬ?!

- Я ничего не думаю. Я хочу убить тебя. Пора. Сейчас, – пожала вампир плечами, и, кажется, движение это далось ей с трудом. – Мои… раны могут не дать мне сделать это позже.

- ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ! ЗА ВСЁ!