Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

Говорят, зеленый – цвет исцеления и жизни. Для меня же та Зелёная Дорога к Бравилу ознаменовала смерть, извиваясь и ведя под зарождающейся розовой зарей далее на юг Нибенейской Долины, мимо Дурного Знаменья, мимо только сменившихся патрулей и первых городских гонцов, чьи листовки подхватило вслед за мной, разослав по ветру, и я гнала безжалостно к стенам, где начинались канализационные стоки. Где на каменном фоне возрастала щуплая фигура Слышащего, придав временное облегчение, ибо странно видеть кого-то живым, – он поднял приветственно ладонь всаднице на Тенегриве, чтобы, озираясь, уже прибавить шаг, выбегая навстречу, и я торопливо спешивалась, выводя на ходу зацепившуюся обувь, спотыкаясь, выдвигаясь к нервно-скривившемуся меру, отправляя жеребца восвояси. И мне не нравилось его лицо, выразившее сочетание паники, спешки и неудобства.

- Как хорошо, что вы, наконец, появились! – Босмер приветственно раскинул руки, не замедляясь, но недоуменно заглядывая за меня вдаль. Голос его слегка подрагивал. – Люсьен не с тобой, Дитя?!

- Он прибудет! Думаю, скоро! Я принесла недостающий свиток!

- О-о-о! – Активно и облегченно кивал Анголим неподдающемуся замку. – Чудесно!

Я еле поспевала за расторопным мером, свернувшим к решетчатым люкам, дергая головой на любой шорох, и связка ключей в его пальцах путалась и звенела. Он так быстро передвигался по тоннелям, что я даже не могла донести до него то, ради чего примчалась. Мне приходилось время от времени приостанавливаться в развилках, дабы уловить перемещения Слышащего, однако он не слушал меня, подымаясь и выбираясь на грязные бравильские улочки, ведущие к его захолустным апартаментам.

– Стойте! Я должна предупредить! – В конечном итоге выкрикнула я, но тот только, возвратившись, подталкивал меня в спину.

- Я знаю! Знаю! С…скорее! Улимар рассказал мне. Я уже послал его со свитками к Черной Руке!

- Вы уже созвали их?! Пошлите гонца! Отмените всё, пока не поздно!

- О, лучше поговорить внутри! Мне-е-е… нужно кое-что показать вам двоим!

Голова эльфа дернулась на громко зевнувшего постового. Анголим торопился, заикался, натягивая улыбку, а город еще спал, и солнце придало ему ало-золотые краски вместо пыли и грязи, среди коей умудрялись произрастать прекраснейшие из цветов, что в час предрассветный отбрасывали зловещие длинные тени. Мы уже переходили в бег, когда до дома оставались жалкие метры. Он чего-то опасался, и, как оказалось, не зря. Слышащий подскочил к двери, отпирая её дергано и проникая внутрь еще не освещенной сырой комнаты со слишком низкими непродуманными окнами в дощатых рамах, держащими помещение во мраке до полудня, как и во всех местных строениях. Я застыла на пороге в каких-то секундах брезгливости, но они позволили глазам привыкнуть, чтобы увидеть в её глубине горящие глаза, что я уже инстинктивно шагнула назад, отказываясь верить.

Благородный терпеливо ожидал свою жертву в кресле и поднялся, как только завидел меня, уже непохожий на себя, в свободе распущенных волос, небрежности одеяния, голоде, что я не была уверена и не узнала бы Винсента, если бы не этот взгляд.

- НЕТ! АНГОЛИМ, БЕГИТЕ!

И он двинулся, как только босмер ступил на раскисшие ковры, кинувшись в последний миг на схлопнувшуюся передо мною дверь из-под импульса вампирской руки. И тогда я жалела, что оторвалась от наставника, и тот не стал бы и слушать оправданий. Он единственный, кто мог помочь!

- СТОЙ!

И ни единого вопля, ни крика, только тишь и глухие удары павшего впоследствии тела. Душитель прильнула к преграде, будто нисходящие крики тронут убийцу за стеной.

- НЕЕЕЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

Я тут же схватилась за дверную ручку, понимая, что та заперта, и билась в хлипкие только с виду доски, выбивая из себя последний воздух, изничтожая силы, пока не вспомнила об окнах с торца дома, полностью лишив халупу единственной чистой отдушины стекла эфесом кинжала, влезая сквозь острые осколки со стороны кладовых. Забавно. И что бы я стала делать, столкнувшись лицом к лицу с тем, кто только что убил могущественного убийцу, уведомителя, слышащего? Но обнаружила я там лишь его бездыханное тело. Это было уже не смешно, давно было не смешно, даже за гранью истерического смеха. Непонимание, негодование, моя растерянность наедине с усопшим, и я опустилась в то же кресло против потухшего камина. Нас опережали на шаги. Мало того, Улимар приведет сюда Черную Руку! Он приведет их полюбоваться на хладный труп Слышащего, что остался после нас! Аркуэн вспыльчива. Вампирам и не придется разбираться со всеми. Только сиди и жди, жди своей судьбы, Элеонора, поднимая глаза к потолку, чтобы слезы не текли, ведь ты обещала. А взор затем непременно опускался, мимо картины с изображением моря, мимо книг, мимо погибшего цветка, мимо жалкого отражения в начищенном металле, к найденному посланию.

«Прости.

Твой Винсент В.»