Лживые зеркала

Юноша хотел ответить что-то, но передумал и молча посмотрел на нее с непонятной просьбой в глазах – Уинифред не могла и не хотела расшифровать ее. Она надулась и уставилась в окно.

Мимо проплывали однообразные блеклые мутные пейзажи начала холодного английского лета, так непохожие на любимый ею Лондон – светло-зеленые равнины с фиолетовыми вкраплениями вереска, тяжелые мрачные облака, придавившие к земле деревушки и городки. Стая птиц изгибалась в небе, как подхваченная ветром вуаль.

Остаток пути они проделали в молчании.

* * *

По прибытии в город Уинифред сообщила Дарлингу, что направляется в «Рассвет». Гнев на него немного поутих, но ей нужно было показаться у Уоррена, поэтому из офиса она уехала без сожалений. Теодор выглядел удрученным, но она вежливо попрощалась с ним, давая понять, что не держит зла.

В своей старой комнате она собрала скудные остатки вещей, так или иначе попавших ей в руки за десять лет: порванные чулки, которые она вечно собиралась починить; испачканные поношенные перчатки; старую шаль с бахромой; бесчисленные ключи и отмычки, которые она собрала в связки, но давно забыла, какой из них какую дверь отпирает. Это была комната без зеркал, почти без света, но полная воспоминаний. Мысль, что она наконец покидает ее, вызвала в Уинифред и страх перед неизвестным, и восторг перед предстоящим.

Скидывая в саквояж остатки прошлой жизни, она размышляла, что же ей делать дальше. Мистер Уоррен не ждет ее сегодня, а если бы она просто заявилась к нему в кабинет, не было бы это чересчур? В конце концов, Уинифред решила через секретаря передать ему записку с новым адресом – мистер Уоррен одобрит, что она не отвлекает его по пустякам, но помнит данное обещание. Накорябав на клочке бумаги адрес по другую сторону Лестер-сквера (она заприметила старый кирпичный дом еще по дороге в «Рассвет»), Уинифред излила благодарности, свернула записку и вышла из комнаты.

Кабинет мистера Холбрука находился почти у самого входа: неприметная, скромная дверь посреди буйства красок и безвкусицы интерьера. Такая же блеклая и простая, как и внешность ее обладателя – Уинифред нисколько не обманывалась насчет секретаря Уоррена. Она постучала и расслабила мышцы лица, чтобы чуть опустились веки – этот трюк прибавлял ей возраст, а лицу придавал высокомерное выражение. Перед Холбруком она привыкла играть благонравную чопорную особу, которая сама не ведает, как ее занесло в это отринутое Богом место.

Дверь распахнулась, и секретарь молча встал на пороге, не приглашая войти. Бесцветные глаза за стеклами очков смерили Уинифред равнодушным, как у рыбы, взглядом.

– Добрый день, мистер Холбрук. Передайте это, пожалуйста, господину Уоррену.

Секретарь взял записку. Пальцы у него были как у мертвеца – кости, обтянутые сероватой кожей. Не ожидая ответа, она чуть склонила голову, прощаясь, но Холбрук вдруг спросил:

– Отчего вы сами не передадите?

Уинифред застыла. Он редко заговаривал с ней, но голос был ей знаком: мягкий приятный тембр, совсем не вяжущийся с его холодной рыбьей внешностью.

– Разве он сейчас не в Сити? – не поворачивая головы, едко поинтересовалась она, давая понять, что ее раздражают пустые расспросы. – Сегодня четверг. Он всегда в Сити по четвергам.

– Сегодня пятница, мисс Бейл.

Черт. Уинифред по лопаткам пробрал холод, но она обернулась, не давая дрогнуть ни единой мышце на лице.

– Вот как? В таком случае я сама к нему зайду. Верните мне записку, будьте добры.

Она протянула ладонь, но Холбрук сжал клочок бумаги в кулаке. В бесстрастности выражения он мог бы посоперничать с самой Уинифред.

– Не беспокойтесь, я передам. Мистер Уоррен и правда сейчас в Сити – уехал по неотложному делу.

Мерзкий червь! Неужто проверял ее? Гнусный противный таракан, отвратительный…

– Благодарю вас, до свидания, – сухо ответила она.

Холбрук, не прощаясь, закрыл дверь.

Чтобы выпустить пар, она свернула на лестничную площадку и несколько раз хорошенько пнула ногой деревянные балясины. Если бы она и дальше продолжала копить гнев, ее ладони превратились бы уже в кровавое месиво.

Уинифред решила выйти через черный ход – ей вовсе не хотелось примазываться к сомнительной известности «Рассвета». Спустившись, она обогнула дом… и тут же юркнула обратно за угол.

Перед главным входом стоял Стеллан Акли. Она затаила дыхание – похоже, юноша ждет именно ее. Он крутил на пальце часы на цепочке, насвистывал модную песенку и перекатывался с пятки на носок, карикатурно изнывая от нетерпения.

Черт бы его побрал! Уинифред развернулась, чтобы обойти дом по другой дороге, но хлопнула дверь, и она быстро присела, делая вид, что шнурует туфлю. Шаги прогрохотали по лестнице, и голос учтиво поздоровался:

– Добрый день, мисс Бейл.

Она узнала Боуди, их вышибалу, и не стала поднимать голову.

– Добрый день. Что вы здесь делаете?

Боуди в явном замешательстве переступил с ноги на ногу. Раньше Уинифред не удостаивала интересом его персону, но сейчас ей нужно было отвлечь его от Стеллана – один черт знает, что тот ему наговорит.