Лживые зеркала

Меня поразило Ваше открытие с письмом. Именно оно помогло мне осознать, как мало на самом деле я сделал для достижения нашей цели и как много делаете Вы. Ожидая Вас, я размышлял над нашим разговором, и Ваши слова невольно натолкнули меня на удивительную мысль. Действительно, основательно подорвать репутацию человека, долго и упорно себе ее создававшего, – дело нелегкое. Гораздо легче действовать напрямую. Уверен, если рассказать человеку правду в лицо, он отвернется от мистера Уоррена.

Вот почему я решил наконец прервать собственное бездействие. В списке партнеров мистера Уоррена, который Вы составили, одним из самых крупных является мистер Мэшвуд. С ним я намерен побеседовать сегодня. Если Вы читаете это письмо, значит, справились со своим делом раньше меня.

Прошу Вас, дождитесь меня! Как только мои переговоры с мистером Мэшвудом будут окончены, я вернусь в офис. Надеюсь, Вы будете ждать меня.

Всегда Ваш, Теодор Дарлинг»

Уинифред похолодела и бросилась обратно на улицу, даже не заперев дверь. Сбегая вниз по ступенькам, она путалась в подоле, спотыкалась, а на последнем пролете упала, чуть не повредив себе ногу, но тут же поднялась и бросилась ловить кеб. Паника рвалась откуда-то из груди и застревала в горле.

Контора мистера Мэшвуда располагалась неподалеку от доков, где швартовался его корабль. Уинифред лишь надеялась, что Дарлинг не пришел к тому же выводу. Она прекрасно знала, чем закончатся их переговоры, если она не подоспеет вовремя.

Причал дока Святой Екатерины был пустым, тихим и холодным. Ветер с Темзы дул ледяной, и Уинифред вскоре пожалела, что не задержалась на минуту и не захватила накидку. Едва выскочив из экипажа, она сразу же продрогла до костей. Обняв себя руками, она в одном платье бежала к складским постройкам. В груди поселилась странная тяжелая тревога, будто кто-то придавил ей сердце большим булыжником, и сколько она ни делала глубоких вдохов, ей не удавалось его сбросить. В голове билась одна-единственная мысль: она опоздала. Тишина на причале пугала ее до смерти. Больше ее она боялась только услышать крик.

Док, один из самых маленьких в городе, сейчас пустовал – в июне корабли только уходили из портов. На месте мачтовых громад стояло несколько небольших суден, а вместо гомона, свиста моряков и грохота сгружаемого товара, Уинифред слышала плеск Темзы и звон в собственных ушах.

Пошел мелкий дождь, она промокла насквозь. Уинифред еще не приходилось бывать в порту ночью, и зрелище производило тягостное впечатление.

Она завернула за угол. Там, около зернохранилищ и двухэтажных складов, должен быть офис мистера Мэшвуда. Но ни в одном окне не горел свет – все здание было таким же темным и тихим, накрытым покровом ночи.

Ей захотелось разрыдаться от собственной беспомощности. Уинифред перешла на медленный шаг и впилась ногтями в плечи, чтобы не потерять единственное, что у нее осталось, – самообладание. Куда еще можно пойти? В галантерейную лавку? Да нет, с чего ему там появляться. Может, он где-нибудь в Сити? Нет, мистер Мэшвуд дел с тамошними бизнесменами не ведет. Где же тогда…

– Вы… Он был…

Ветер донес до нее обрывок разговора, и Уинифред со смесью ужаса и облегчения узнала голос Дарлинга. Он все же здесь! Теперь остается лишь молиться, чтобы он разговаривал с кем-нибудь другим, не с мистером Мэшвудом.

Снова бросившись бежать, поскальзываясь на мокром камне, Уинифред обогнула высокое кирпичное здание, следуя на звук голоса Теодора. Он становился все отчетливее и громче, если бы она не бежала, то наверняка смогла бы разобрать отдельные фразы. Собеседник Дарлинга молчал.

Врезавшись плечом в здание, Уинифред выглянула из-за угла. В каменной арке между складами стояли двое мужчин. В высокой стройной фигуре одного из них она сразу узнала Теодора, но его собеседник – полный, примерно ее роста – мог оказаться кем угодно. По крайней мере, так она думала, пока он не заговорил.

– Мальчик мой, какое мне до этого всего дело? – с добродушной насмешливостью спросил мистер Мэшвуд.