Лживый век

Послевоенное поколение не спешило входить в советскую действительность, бережно пестуя в себе инфантильность или отстраненную созерцательность. Советская система подготовки кадров по-прежнему властно втягивала в свое коловращение молодежь, но молодые люди, нацеленные на карьеру в тоталитарном государстве, ощущали себя пигмеями на фоне всемирно-исторических завоеваний большевиков и на фоне стареющих победителей фашистской Германии. В то же время, многие молодые люди пытались противиться налаженной системе одурачивания и оглупления, но эти попытки отличались удручающей беспомощностью. Беспомощность проистекала из того, что это поколение училось грамоте, умению складывать или умножать и вообще что-то делать у тех людей, которые сами мало чего знали дельного и толкового. «Красная профессура», тяготеющая к начетничеству и каменеющему догматизму, породила широкий слой врачей, которые вроде бы лечили, но вылечивали крайне редко; взрастила легион преподавателей, которые вроде бы просвещали подрастающие поколения, оставаясь сами весьма невежественными людьми.

В стране стихийно складывался имитационный стиль поведения. Миллионы людей, особенно в НИИ (научно-исследовательских институтах) и госучреждениях, часами занимались пустопорожней болтовней в курилках, профессионально «били баклуши», а ученые, специализирующие на гуманитарных и общественных отраслях знаний, по-прежнему толкли прогорклую воду в ступах. В полях почему-то уходила «под снег» треть выращенного урожая, а половина урожая собранного, почему-то обязательно сгнивала в хранилищах. Псевдописатели регулярно издавали пухлые книги, получали «хорошую прессу», удостаивались премий и прочих наград, но чтение этих книг было тождественно напрасно потраченному времени. Псевдокомпозиторы сочиняли песни, которые было тошно слушать. Предприятия производили в огромном количестве товары, лишенные потребительских свойств, но, тем не менее, эти товары потреблялись раздраженными людьми, лишенными возможности приобретать качественные вещи. Короче говоря, в СССР год от года все большее число работников старалось не вникать в бессодержательность и бесполезность своего труда, дабы окончательно не впасть в идиотизм.

7. Застой

Извечный конфликт между поколениями в начале 70-х годов обрел совершенно непредсказуемые и порой возмутительные формы. Причем активистами этого конфликта выступали дети статусных и высоко статусных родителей: дипломатов, известных артистов, почтенных ученых, директоров предприятий, ректоров вузов и прочих уважаемых людей. Эти дети не шатко не валко учились в образовательных учреждениях, а фактически балбесничали, становились второгодниками, вовсю гуляли в академических отпусках, переводились с факультета на факультет — как тогда было принято говорить: «искали себя». На самом деле они ничего не искали, а всего лишь числились в студентах, всего лишь состояли в комсомольских организациях, но ничему не учились, не вели никакой общественной работы, даже на собрания не ходили — только членские взносы платили. Кто-то из них стремился подражать хиппи, придерживался гедонистического образа жизни, кто-то увлекался эзотерическими учениями или днями и ночами играл в преферанс. Кто-то проявлял интерес к православию, а кто-то подпадал под мрачное обаяние криминального мира. «Непутевые дети» охотно спивались, становились наркоманами, тунеядствовали, сбегали от своих родителей и мечтали «слинять» из страны.

Если диссиденты героически «бодались с дубом» (советской системой управления и организации общества), то многие представители послевоенного поколения добровольно выпадали из паутины социальных отношений, создавали свои субкультурные сообщества или группки. Они внимательно прислушивались к событиям в Чехословакии, которые завершились «большой поркой» для незадачливых соискателей социализма «с человеческим лицом», являлись свидетелями того, как ломали и склоняли к покаянным речам бывалых правозащитников (самообличительные выступления В. Красина и П. Якира показывали по телевидению и широко освещались в прессе). Они хорошо знали о том, как гнобят и травят знаменитых нобелевских лауреатов: Солженицына и Сахарова. Определенная часть послевоенного поколения стремилась избежать судьбы преследуемых и гонимых, и поэтому, конфликтуя с родителями, в конфликт с «системой» не вступала, предпочитая имитационный стиль жизни: вроде бы училась, вроде бы работала. Но и к адептам ЦКД себя категорически не причисляла. Это поколение принято называть «тихим». Б. Гребенщиков метко нарек его «поколением сторожей и дворников»

Короткое эссе Солженицына «Жить не по лжи», адресованное соратникам по борьбе с тоталитарным режимом, вызвало весьма неоднозначную реакцию в диссидентских кругах. А среди послевоенного поколения, к диссидентам не примыкавшего, оно пользовалось огромной популярностью: было буквально «разобрано» на цитаты, приобретшие характер специфических мантр. Приведем пару высказываний из этого знаменитого эссе: