М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

– Не все рады твоему приходу, Явившийся. К счастью, на Горе достаточно благонравных мирян, готовыхвстать на защиту истинной веры, так что я в курсе твоих слов и дел. И, поверь, я умею извлекать пользу из слов и дел своих врагов. Вот, к примеру, твои притчи, Явившийся, – подобное оружие не только весьма действенно, но и обоюдоостро: оно способно ранить даже самого рассказчика. Блюстители по всей Горе уже приступили к проповедям, используя твои слова против тебя. «Правильная интерпретация» – помнишь, я говорил? Растолкуй народу как следует, и он пойдёт, куда нужно. Добавим к этому убеждённость проповедников в собственной правоте и их настойчивость, и вот: с посланника нечистого сброшена маска Сына Неба – и народ топчет её, проклиная!

– Не боишься, что за компанию народ растопчет и тебя?

– Даже если такое случится,что, в общем-то, вряд ли, я готов пойти на эту жертву!

– Хэх-х… Ты действительно знаешь своё дело, Пресветлый…Однако не веру и тем более не истину тебе нести. Политика – вот твоё призвание!

– Ты снова прав, Явившийся, – покивал блюститель и вздохнул. – Именно поэтому мне не хватает рядом с собой того, кто заставит людей поверить. Вера – главный поводок для человека! Вера – хлыст ему и пряник, приходящие не извне, но живущие в нём самом!Ничто не сможет заменить безусловную, искреннюю веру! – и блюститель снова вздохнул. – А знаешь что? Несмотря на непремиримые наши разногласия, я готов сделать тебе ценнейший подарок… – он сунул руку за пазуху и вынул что-то. – Вот! Копия ключа от этих темниц! Возьми его и беги! И не возвращайся! Мне не нужна твоя жизнь, в отличие от осторожного и злопамятного шэха! Я открою эти клетки прямо сейчас, и мой человек выведет всех вас наружу далеко от Бастана! Ну? Что? Я не готовлю подвоха и не прошу ничего взамен – просто убирайся с этой земли!

Сошедший-с-Небес закрыл лицо ладонями и длинно-длинно выдохнул. Он помассировал глазницы, затем провёл обеими ладонями по голове, отбросив к затылку отросшие немытые космы, а когда открыл глаза, Максуд увидел, сколько в них усталости и разочарования. Сошедший-с-Небес поймал взгляд и брови его сдвинулись, образовав над переносицей глубокую вертикальную складку. Он поразмыслил о чём-то и обратился к блюстителю:

– Я расскажу тебе сказку, Пресветлый. Не беспокойся, я не отвлеку тебя надолго – это очень короткая сказка.

Верховный блюститель не возразил ни словом, ни жестом.

– Как-то раз один человек набрёл в скалах на защемившего ногу дэва. Человек испугался и бросился прочь, но дэв взмолился, обещая в ответ на помощь невиданную благодарность. Преисполнившись жалости, а может и корысти, человек вернулся и сдвинул камень. Какова была благодарность дэва? Он собрался отожрать своему спасителю голову.

Сошедший-с-Небес сделал короткую паузу, глядя на Пресветлого Гуламмахдума.

– Ты думаешь, это потому, что дэв был чудовищем – как снаружи, так и внутри? Причина крылась в ином. Просто у дэва и у нашедшего его человека – у каждого из них – были свои взгляды на мироустройство, свои ценности, интересы, цели. Дэв был по-своему правоверным: он чтил Господина, верил в Царствие небесное и в Юдоль грешников, и, соответственно вере своей, всей душой желал отблагодарить спасителя, даровав тому благую жизнь в Царствии небесном после мученической смерти, а себе поиметь прощение грехов за это «благое деяние»…

Сердце Максуда ёкнуло. Он не отрываясь смотрел в спину блюстителя, с враз пересохшим горлом ожидая, что тот сейчас взорвётся от неслыханной наглости Фаниса, кликнет стражу… Но тот стоял недвижим. И от этой абсолютной неподвижности ещё сильнее страхом сдавливало сердце…

– …Итак, человеку повезло: ему удалось избежать острых зубов чудовища и скрыться от благодарного спасённого. Много ли времени прошло с тех пор, мало ли – история повторилась, но на этот раз в западню попал человек. Дэв, обнаружив своего бывшего спасителя, возликовал и освободил его. Но только лишь для того, чтобы сподручнее было отожрать ему голову. Что он и сделал.

В позе блюстителя росла напряжённость, причём Максуд улавливал её даже не глазами – усиливающимся давлением на сердце… А может, выражение лица Сошедшего-с-Небес, интонации его голоса послужили своеобразным зеркалом? Максуд не задавался вопросом – затаив дыхание слушал.