Ма(нь)як

Иван медленно направился к выходу, спотыкаясь в кромешной тьме — лампочка погасла в миг его освобождения. Наконец, он уткнулся ладонями в холодный металл и принялся ощупывать его, ища ручку. Когда, в конце концов, найденная дверь распахнулась, яркий свет резанул глаза криминалиста. Он сделал еще несколько робких шагов вперед и оглянулся: за его спиной высилось довольно массивное и в чем-то нелепое металлическое сооружение — то ли необычной формы, то ли просто покореженное. С крыши вверх тянулись бесчисленные антенны самых причудливых очертаний — ломаные, спиралевидные — да и антенны ли это были? Само здание — то ли огромный гараж, то ли миниатюрный ангар — казалось воплощением чьей-то безумной фантазии. Словно сумасшедший конструктор решил вдруг материализовать свои самые страшные и больные кошмары. Если бы Сурненков верил в инопланетян, он бы решил, что здание это построили в глухом лесу — а именно посреди леса он и стоял, все более изумляясь происходящему — пришельцы с других планет, где гравитация работает по совсем иным принципам, да и архитектура сформировалась по чужеродным для Земли формулам и законам. Здание нельзя было назвать безобразным или даже просто некрасивым, но его красота вызывала скорее ужас и оцепенение, хотя оно сияло всеми цветами радуги, как какой-то чертов ярмарочный балаган. Странно только, что его хозяин не обрядился в клоунский костюм, хотя это стало бы уже явным плагиатом, Маат не мог не понимать этого. На бесформенной двери ядовито-желтого цвета красовалось изображение гигантского синего пера.

Иван подошел ближе и коснулся ладонью стен. Это был явный металл, чем-то напоминавший титан, и отчего-то теплый. Он провел рукой по стене, и на мгновение ему показалось, как яркие и безумные рисунки, покрывавшие стены, принялись менять свои очертания, как в калейдоскопе. Иван зажмурился, тряхнул головой и потер глаза. Вероятно, Маат что-то вколол ему, вызывающее такие реалистичные галлюцинации: рисунок на стене и вправду изменился, хотя Сурненков и не мог сказать, как именно, поскольку во всем этом буйстве красок не наблюдалось никакой логики, один лишь внеземной хаос.

Иван решил обойти здание кругом, чтобы получить о нем более полное представление, но уже через несколько шагов остановился, не веря своим глазам: неподалеку слышалось мерное течение реки и ощущался явный запах воды, а безумное здание шаг за шагом, метр за метром постепенно обретало форму и цвет радуги, что мостом переброшена была на противоположный берег реки.

— Это ЛСД. Вне всякого сомнения, — пробормотал Иван, снова протирая кулаками глаза.

Чем ближе к реке, тем больше на крыше — или скорее том, что следовало бы назвать крышей — появлялось антенн, а подчас и башенок в форме ракет, вздымавшихся высоко в небо. Их вершины топорщились, словно безумные многоцветные насекомые — других сравнений Сурненков подобрать не мог. Здание все больше походило на лабиринт — его стены, извивались, образуя бесчисленные ниши и арки. Между некоторыми, казалось, нелогично отделенными друг от друга стенами были перекинуты мосты, производившие впечатление невиданной древности и сделанные явно из дерева. По крайней мере, так показалось Ивану. Некоторые части этой немыслимой конструкции были сложены из кирпича, и совершенно непонятно было, как все эти материалы крепились друг с другом. Создавалось впечатление, что металл вырастал из дерева, а дерево врастало в кирпич.

Берег уходил под уклон, и к тому моменту здание окончательно перерастало в радугу — самую настоящую радугу, не раскрашенное дерево или металл, словно его тяжеловесная конструкция постепенно испарялась, образуя нечто совершенно невообразимое.

Сурненков попытался вернуться назад, но тщетно — двери нигде не было, да и здание словно изменилось за прошедшие полчаса: он никак не мог понять где находится и как ему отсюда выбраться. В этот момент Иван вспомнил про мобильный телефон, достал его и принялся фотографировать все подряд, понимая, что в противном случае Секачев ему просто не поверит. И фотографии не исчезали с телефона, они заполнили его память и служили явным свидетельством того, что все это правда. Безумная и бредовая правда.

Наконец, спустя бог знает сколько минут бесплодных поисков Иван вышел к ядовито-желтой двери с пером и снова вошел внутрь, освещая телефонным фонариком пространство впереди себя. И не нашел там ничего нового: пустое помещение, погасшая лампочка под потолком, два стула и больше ровным счетом ничего. Он обошел его метр за метром — его площадь никак не превышала тридцати квадратов или около того — нащупывая еще хоть какую-нибудь дверь или потайной ход, куда мог скрыться Маат, но ничего не обнаружил. Тогда он вернулся в лес и набрал номер Николая.

Тот взял трубку практически сразу же и тут же закричал в нее:

— Ваня! Ты где? С тобой все в порядке?!

— Погоди, не тараторь. Ты мой звонок отследить можешь? У меня тут навигатор что-то не работает. Засеки меня. Я не пойму, как отсюда выбраться.

— Ты цел?

— Все подробности позже. И да, я цел. Давай, отслеживай скорее.