Ма(нь)як

Они никак не отреагировали на его громкое вторжение, даже не повернулись в его сторону, и он молча развернулся, вышел и закрыл за собой дверь. Ники, Женя и унитаз с полотенцесушителем вдруг разлетелись на атомы, а свет погас. Брикер ощутил, как веревки, удерживавшие его онемевшие запястья, внезапно лопнули, а руки безвольными плетьми повисли вдоль ножек стула.

— Женя… — пробормотал он едва слышно. — Что же ты наделала…

— Ну что, поздравляю с освобождением, — усмехнулся знакомый голос. — Я же говорил, что не связывал тебя.

— Сомнительная какая-то свобода. Этот эпизод не стерся из моей памяти, да и Самсонов не собирается о нем забывать. Иначе зачем он рассказал о нем в своей гребаной книге?!

— Так убей его. Приведи сюда и убей. И ее тоже. Никто и никогда не узнает об этом.

— Что?! Ты в своем уме? Да кто ты вообще такой?..

— Похоже, ты все еще опутан… — пробормотал голос.

Дмитрий попытался встать, но покачнулся и удержался на ногах, лишь ухватившись за спинку стула — лодыжки его тоже были крепко связаны. Он застонал и рухнул на стул, закрыв руками лицо.

Силуэт выступил из темноты и хлопнул в ладоши. В тот же миг помещение поплыло у Дмитрия перед глазами, он ухватился за стул, чтобы не упасть и обнаружил, что снова находится в своей старой каморке на маяке. Из приоткрытой двери внутрь проникал слабый и хмурый свет: за ночными кошмарами последовало, наконец, отрезвляющее утро.

Смотрителю уже давно ничего не снилось, и теперь он не мог отделить сон от реальности. Были ли сном вчерашние чудовищные лилипуты поглотившие эсминец? А помещение с темным силуэтом? Он встал и медленно проковылял на кухню, с удивлением обнаружив, что ноги его больше не связаны, поставил кипятиться воду, а остатки плеснул из ковша себе в лицо. Затем подошел к окну. Кажется, шторм намеревался взять реванш и снова медленно подползал к маяку — на часах было всего около одиннадцати утра, но ни единого луча солнца не могло прорваться сквозь плотную войлочную серо-сизую завесу то ли облаков, то ли тумана. Впрочем, море было на удивление спокойным, его темная гладь казалась застывшей, словно заледеневшей, и Дмитрий удовлетворенно хмыкнул: вероятно, эпизод с эсминцем и вправду привиделся ему — он наглотался морской воды, вот и результат.

Вода на плите вскипела, и он заварил остатки какао, заливая кипяток прямо в горьковатый коричневый порошок. Приготовленный таким образом напиток, конечно, оставлял желать лучшего, но все же это было лучше, чем ничего. Доев вчерашнюю гречку, он вернулся в каморку за книгой, чтобы затем снова подняться к установке и проверить ее работоспособность перед возобновляющимся штормом и дополнительно укрепить доски, скрывавшие отсутствие стекол. Солнечный свет почти не проникал сюда, но Брикер все же сумел различить два силуэта, шевелившихся в дальнем углу комнаты.

— Кто здесь? — осторожно спросил он, доставая фонарь.

Через секунду желтый луч осветил два испуганных лица, и Дмитрий тут же в ужасе погасил фонарь. Он грезил наяву? До прибытия вертолета оставался еще целый месяц, так откуда же здесь могли взяться Полина и его заместитель? Брикер сел на сундук и потер глаза.

— Что вы здесь делаете? — протянул он.

Полина медленно подошла к мужу, опустилась рядом с ним и ласково потрепала его по голове:

— Ты слишком долго находишься здесь один. Я решила, что тебе будет приятно, если я…

— Что вы делали там с Вадимом? И зачем ты вообще приволокла его сюда?! — он сжал ее запястья, ощущая их хрупкость, но не ослабляя захвата.

— Митенька, я…

— Не смей так называть меня! Митенька! Какой я тебе Митенька, шлюха!

— Что? — голос Полины задрожал, и она попыталась вырваться из объятий мужа, но тот еще сильнее прижал ее к себе.

— Чем вы там с Вадимом занимались, пока я готовил завтрак?!

— Митя, ты с ума сошел… Ты же прекрасно знаешь, что ты мой единственный мужчина. Зачем же ты всю жизнь изводишь меня ревностью? У нас же трое детей…

— Мои ли это дети — вот в чем вопрос!

— Митя… — Полина затряслась от беззвучных рыданий, ее хрупкое тело сжалось в комок, и Брикер отпустил ее.

Она отползла назад в угол и спряталась за спину Вадима, а тот злорадно захихикал.

— То, что ты хочешь отжать мою авиакомпанию, я знал всегда. Но что ты еще и на Полину мою глаз положил… тебе своей что ли сучки мало?!

— Ты не ценишь свою жену, Брикер, — покачал головой Вадим, целуя Полину в затылок. — Посмотри, до чего ты ее довел. А она ведь не виновата в том, что тебе пришлось пережить с предыдущей женой.

— Молчать! — рявкнул Брикер и с размаху ударил своего заместителя по лицу.

Тот лишь захохотал, и тут очертания его стали вдруг меняться на глазах, и перед Дмитрием стоял уже Степа и печально качал головой.

— Дима, я разочарован, — сухо процедил он сквозь зубы. — В последнее время ты совсем не следишь за своим поведением. Нам с Ромой все чаще приходится за тебя краснеть.

— Ты-то откуда здесь взялся? Проваливай в свой загробный мир! — заорал Брикер.