Ма(нь)як

— Я не верю в конспирологию, Коль, я не верю в тайные правительства, в масонов, иллюминатов и прочую шушеру. Во власть денег я верю, да. Но если даже представить, что всем этим заправляют концерны типа Apple или Procter and Gamble, зачем им это нужно? Они и так имеют всю возможную власть. Концы с концами не сходятся.

— Вань, тут выход остается только один. Он тебе два месяца дал?

— Попытаться втереться к нему в доверие?

— А как еще мы узнаем, кто он такой и как проворачивает все эти штуки?

— Он раскусит меня в два счета, ты же понимаешь. Хотя… — Иван тут же прикусил язык, вспомнив, что не должен рассказывать об этом никому. — Есть у меня одна мысль. Если все получится, и он не уничтожит меня раньше времени, я походатайствую и за тебя, вместе мы попробуем что-нибудь сделать с его твердыней. Взломать ее изнутри, так сказать. Но пока, если честно, на ум мне, Коль, версии приходят самые абсурдные. В любом случае остается ждать два месяца.

— И совершенствоваться, Ваня, совершенствоваться! Ты должен предстать перед ним во всей красе первого в мире идеального человека! Так что, выкидывай эту сосиску и переходи на овощи, — и Николай со смехом отобрал у Ивана остатки хотдога и быстро запихнул их в рот.

Сурненков лишь смиренно кивнул и допил пустой чай, прикидывая, как дать понять Маату, что он согласен на его предложение. Не встать же просто посреди улицы и не закричать об этом? Коля прав, оставалось одно — два месяца тотального аскетизма. И если повезет, личность Маата будет, наконец, раскрыта.

— Начальство велело прикрыть дело, — вяло бросил Николай, — и предложило нам с тобой отправиться в отпуск. В особенности Виталич упирал на тебя — после всего, что тебе пришлось пережить. А мне велено тебя охранять. Ты ведь не против, если эти два месяца я поживу у тебя? Мы не будем выходить из дома, закупаться всем необходимым будем по интернету и посмотрим, как Маат до тебя доберется. У тебя ведь стальная дверь?

— Стальная, — кивнул Сурненков. — И он непременно доберется.

— Вот я и хочу знать, как именно. Только ты не должен давать ему повода укокошить тебя. Ради этого я сам стану веганом на два месяца! Но только на два, — и Николай устало улыбнулся.

* * *

Когда Иван открыл глаза, на часах было шесть утра. В соседней комнате мирно посапывал Секачев. Иван встал и прошел на кухню подкрепиться остатками вчерашнего ужина — за два месяца вынужденного поста оба они заметно похудели, но и все же немного привыкли к отсутствию в рационе животного белка. Звук отключившейся микроволновки эхом пронесся по квартире, Николай застонал:

— Опять ты встаешь ни свет, ни заря! Нет, ну с тобой просто невозможно жить! За два месяца ты сделал из меня сову-инвалида!

— Коля, сегодня! Понимаешь? Я не могу спать. Это случится сегодня!

— Ну чего тебе бояться? — ворчливо протянул Секачев, медленно проковыляв в кухню и опустившись на табуретку рядом с приятелем. — Мяса невинно убиенных животных ты не ел — между прочим, как и я! С женщинами не спал и даже не думал об этом. Не думал ведь, так? Признавайся! Порнуху по ночам не смотрел?! Кайся, сын мой! — и Николай с притворно важным видом положил ладонь Ивану на голову, но тот только нетерпеливо отмахнулся. — Книжки всякие умные читал опять же. Саморазвивался изо всех сил, одним словом! Ну с чего Маату тебя убивать, а?

— Коля, за эти два месяца, что мы тут сидим в заточении, уровень преступности в мире упал вдвое. Вдвое, Коля! Я вот тут подумал, а что, если этот Маат прав?

— Ты мне лучше скажи, выжил ли хоть кто-нибудь после встречи с твоим милым дружком, — мрачно перебил его Секачев. — Не убить человека и взять в руки учебник математики — согласись, это ведь разные по сложности вещи.

— Его царство на Земле длится не больше года, а он уже добился того, чего ни один гениальный правитель, ни один тиран не добился за всю историю человечества!

— О боже, — простонал Секачев и устало покачал головой. — Ты свихнулся, друг мой. Давай лучше завтракать.

Иван налил в чашку крепкого кофе и вышел на балкон. Октябрь выдался на удивление теплым: солнечные лучи еще только начинали пробивать оборону плотного ночного тумана, в котором неспешно вальсировали яркие листья самых причудливых оттенков. На секунду Сурненкову почудились в них фигурки сказочных уродцев-лиллипутов, словно сошедших со страниц еще не выдуманных фантастических книг. Он засмотрелся на их размеренные движения, поражаясь безумию их форм — чья сумасшедшая фантазия выдумала их? Кто вдохнул в них жизнь и отправил роиться под его окнами? Николай тряхнул головой и зажмурился: это были просто листья в тумане и ничего более.

— Ну что? — раздался тихий голос справа от него. — Ты готов?

— Я согласен, — произнес Иван, не поворачивая головы.

На перила балкона приземлился лист-человечек без туловища. На его ногах покоился дверной проем, а в проеме том поблескивали звезды на фоне черного неба.

— Тогда следуй за мной, — и Маат просто шагнул в этот проем, а космос поглотил его без остатка.