Мадам будет в красном

Ее глаза казались всегда наполненными непрошеными слезами, и, глядя на жену, Сергей Бердников, который, несмотря на свою очень земную профессию, был человеком начитанным, вспоминал одно место из полюбившейся ему книжки «Маленький принц».

«Как позвать, чтобы он услышал, как догнать его душу, ускользающую от меня… Ведь она такая таинственная и неизведанная, эта страна слез». Именно эти строки подходили его жене, как никакие другие. Своей непонятностью, неуловимостью, «нездешностью» Ляля и привлекала его больше всего. Когда-то вызванный ею жар в крови не утихал с годами, и Сергей любил свою жену так же страстно, как в день свадьбы, с которой минуло уже пять лет.

На одной с ними лестничной площадке жила мать-одиночка, воспитывающая дочку. Мария Ивановна, по счастливой случайности, работала педиатром на том самом участке детской поликлиники, который обслуживал их дом. Это было удобно, потому что, когда заболевали девочки, именно к Марии Ивановне можно было обратиться за советом, а ее девятилетняя дочка Липа частенько соглашалась присмотреть за близнецами на детской площадке, когда Ляле нужно было отойти в магазин или заняться стиркой.

Именно Мария Ивановна первой обратила внимание Сергея на странности в поведении Ляли. Молодая женщина перестала готовить еду и гулять с детьми, делать хотя бы минимальную уборку в квартире и застилать постель. Она могла часами сидеть на кровати в ночной рубашке, смотреть невидящими глазами в одну точку и что-то бормотать, раскачиваясь взад и вперед.

Когда это случилось впервые, маленькая Аня сбегала за Марией Ивановной. К счастью, двери в их квартирах в течение дня практически никогда не запирались: подъезд был дружный, жильцы добропорядочные, входная дверь с кодовым замком, так что чужие здесь не ходили, а своих не боялись. В один далеко не прекрасный день трехлетняя девочка возникла на пороге кухни Марии Ивановны и сказала, что мама не разговаривает, а они с Евой голодные. Мария Ивановна поспешила на помощь и пришла в ужас.

Чудовищно загаженную квартиру она к приезду Сергея отмыла, еды наготовила, детей искупала, кляня себя, что не заходила к соседям дней десять и допустила подобное. В день возвращения соседа она дождалась, пока он поздоровается с дочерями, выждала время, чтобы мужик поел и отдохнул, а потом заглянула на «огонек».

Повеселевшая и похорошевшая Ляля выглядела как обычно. Порхала от плиты к столу, что-то щебетала. Мария Ивановна отметила лишь лихорадочный блеск ее глаз и повышенную суетливость движений. Обычно Ляля была медлительной, даже вялой. Улучив момент, Мария Ивановна шепнула Сергею, чтобы он зашел к ней поговорить. И тот появился в квартире напротив всего через час, не больше.

– Вы что-то хотите мне рассказать? – Обычно невозмутимый, Бердников выглядел нервным, у него даже руки тряслись.

Мария Ивановна решила, что он тоже заметил странности в поведении жены, и это существенно облегчало ее задачу.

– Сережа, это касается Ляли, – медленно начала она, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть, не напугать. – Ты прости меня, если тебе кажется, будто я лезу не в свое дело, но вы мне не чужие, много лет живем бок о бок.

Бердников напрягся еще сильнее, по мощной шее пошли неровные красные пятна.

– Слушаю, – сказал он, и Мария Ивановна каким-то седьмым чувством поняла, как тяжело дается ему это показное спокойствие.

– Сережа, я, конечно, не специалист этого профиля, я всего лишь педиатр, но я хорошо училась в институте и готова ручаться за свои слова. Мне кажется, нет, я уверена: ты должен показать Лялю врачу.

По лицу Бердникова прошла тень. Он растер щеки и лоб крепкой рукой, шумно выдохнул.

– Господи, Маша, не пугай ты меня так, я уж думал, ты ее на измене поймала, – сказал он и даже засмеялся от облегчения.

– На измене? – Мария Ивановна все еще не понимала, а потом вдруг ход его мыслей стал для нее очевиден, и теперь уже она застыла, не понимая, как реагировать.

– Сережа, – голос ее стал еще более тихим, вкрадчивым. – Если то, что мне кажется, правда, то лучше бы Ляля действительно тебе изменяла. Это было бы больно, обидно, но не страшно.

– Ты думаешь, у нее рак? – Теперь в голосе Бердникова зазвучала тревога. – Какому врачу я должен ее показать?

– Нет, что ты. Мне кажется, Ляля совершенно здорова, но ее нужно показать психиатру.

– Кому? – В голосе Сергея звучало такое неприкрытое изумление, что Мария Ивановна вдруг отчаялась достучаться до него, объяснить всю серьезность ситуации. – Ты хочешь сказать, Ляля ненормальная?

– Я врач и такими терминами не оперирую. Но я вижу у Ляли признаки душевного недуга. Если уж быть совсем точной, симптомы шизофрении. Но еще раз повторю, я – не психиатр и могу ошибаться. Нужно, чтобы ее осмотрел специалист.